— «Ай» — начало моего имени. Догадайся, что значат «л» и «эн». — Он улыбается и касается моего бокала своим золотым.
— Понял.
Он назвал свою находку именем жены и сына. В этом списке не хватает только меня.
— Вы слышали, что поговаривают про Эмаймона? — обращается ко всем одна из наместниц, любительница посплетничать. При упоминании адасского короля все замолкают. — Так вот. Кто-то пустил слух, что в юности он был влюблен в иноземку.
— Ну и новость, — ворчит ее сосед. — Он женат на чужачке, кого этим сейчас удивишь.
— Но ту девицу казнили.
— А он как отвертелся?
— Дослушайте Вы до конца, неугомонный! В общем, несчастную сдали его родители, а его самого уберегли, списали все на какого-то соседского мальчика. Говорят, тот был Эмаймону другом.
— Ужас! — вставляет свое слово наместница Запада, Заэлла. — Жаль беднягу…
— Кто слух-то пустил? — спрашивает кто-то. — С чего бы ему верить?
— В том-то и дело, что это отец Эмаймона. Проболтался по пьяни.
Если это правда, то это многое объясняет: первым делом Эмаймон отменил межплеменной союз как преступление, а от родителей давно отрекся. Все сходится. Отец и мать предали его — и он отомстил, сдал их, когда представилась возможность. В какой он теперь в ярости, что его тайна стала явью. Подумал бы кто, что жестокий король, без зазрения совести казнивший столько людей, когда-то был влюбленным мальчишкой! Эмаймон в этом ни за что не признается, поэтому наверняка мы не узнаем. Да и что это изменит? Какое нам дело?
— Он не очень-то жалует свой народ, — говорит Заэлла. — Будто бы мстит ему за слишком строгие правила, из-за которых он потерял любимую и друга.
Вскоре я нахожу момент отлучиться. Я поднимаюсь на второй этаж, где расположен балкон. Здесь я могу насладиться тишиной и видами на пустыню. Уже вечер, и жара сменилась приятной прохладой.
Немного погодя к моему обществу присоединяется Заэлла. На ней платье с глубоким вырезом цвета крови, пальцы обмотаны многочисленными кольцами. В свои сорок Заэлла уже не так свежа, но старается выглядеть молодо: под ее платьем виден корсет, из-за которого талия выглядит неестественно тонкой. На шее красуется ожерелье с большим камнем — он расположен прямо там, куда можно лишь бросить мимолетный взгляд.
Будучи четырежды вдовой, Заэлла не потеряла веру в себя и всеми силами пытается обустроить личную жизнь. О дочерях она тоже не забывает — не поэтому ли в последнее время так часто спрашивает про Харэна и ищет повод пообщаться с королевой.
— Чудный вечер! — говорит наместница вежливо. — Как Ваша жизнь?
— Ничего нового. С годами стабильность даже радует.
— Скучать Вам не приходится. На Вас и Орден, и Совет, и наследник… Пожили бы Вы для себя наконец. Все еще не планируете жениться?
— Иногда думаю, можно бы.
— Что Вы цените в женщинах: положение в обществе, ум, талант, невинность? В наше время трудно найти приличную невесту. Я могу помочь с поисками, если захотите.
От неловкого разговора меня спасает забежавший на балкон стражник.
— Господин Венемерт, — кланяется он смущенно, застав меня в обществе дамы. — Мы получили весть из Адаса.
— Хорошую или плохую? — встревает Заэлла, кажется, огорченная тем, что нас прервали.
— И хорошую, и плохую одновременно, — отвечает парень растерянно, почесывая затылок. — Старший наследник Эмаймона…
— Он сверг отца?.. — Она хватается на грудь.
— Нет, он умер этим утром. Причину пока не знаем.
Повисает молчание, мы с ней переглядываемся.
— Королеве уже сообщили? — спрашиваю.
— Нет, господин. Мне отправиться во Дворец?
— Я сделаю это сам.
— Вот досада! — вздыхает Заэлла, когда стражник уходит. — Бедная Тэта. Врагу не пожелаешь похоронить четверых детей. Это слишком жестокая расплата за измену королеве… А Вы что же, оставите нас? Неужели уйдете? А ведь все только начиналось…
— Боюсь, что дело серьезное. Кому, как не королеве, выгодно ослабить адасский трон?
— Вы хотите сказать, что наша госпожа… — Она достает платок и подтирает лоб.
— Да нет же. Но так подумает Эмаймон.
— Мальчик-то был здоровенький, и умер так внезапно, в двенадцать лет! Вот беда!.. Что делать?
— Я бы готовился к худшему.
***
В пути меня терзают сомнения. Вдруг Эмаймон готовит захват источника и приказал тому стражнику соврать, чтобы я оставил базу без присмотра? Но все-таки объект охраняют больше пятидесяти воинов под руководством человека, которому я доверяю, а с высоты пограничных маяков круглые сутки не сводят глаз с пустыни.
А если нападение готовят на меня? Интересно, много ли людей желают моей смерти. Наверное, за два десятка лет я успел нажить немало врагов и завистников, о существовании которых даже не догадываюсь.
Пока я шел, небо почернело, и ночная пелена окутала город. Я прибываю во Дворец и сразу же направляюсь к Ларрэт в Алтарь.
— Вен, что такое? — спрашивает она взволнованно.
Я, уставший с дороги, сажусь на тахту, открываю флягу с водой, делаю пару глотков и говорю:
— Мне кое-что доложили. Я решил, что ты захочешь узнать об этом как можно раньше. И от меня.
— Ты вернулся один? — Она садится рядом и кладет руку на мое плечо.
— Да, Айрон остался.