Сердце трона

— Возможно, это проделки любовницы Эмаймона, — отвечает он.

— А у него она есть?

— Такие, как он, не довольствуются одной женой.

— По-твоему, у людей на лице написано, изменяют они или хранят верность?

— Ну-у-у…

— Предположим, что у него есть другая женщина, — встреваю я. — Если она подняла руку на старшего сына соперницы, значит, у нее у самой есть хотя бы один ребенок. Расчищает дорогу к трону для него, так сказать.

— Хм, наверное, ты прав, — соглашается Ларрэт. — Получается, смерть трех младших наследников тоже ее рук дело?

— Вряд ли. Они умерли совсем детьми и никогда не представляли большей опасности, чем Нейман.

— Как вариант, это жена Микэма, — предполагает Айрон. — У той как раз сын лет одиннадцати.

— Или сам Эмаймон, — говорю.

— Ты еще Тэту обвини!

— Это уже слишком, — соглашается Айрон с женой. — Чтоб отец сына… Как ты себе это представляешь?

— Народ недоволен и был бы не прочь свергнуть его и короновать Неймана. Тот как раз достиг зрелости.

— Это дико.

— Но так бывает, зачем исключать.

В начале правления Эмаймон пользовался поддержкой у народа. Оно и естественно, ведь он подарил Адасу независимость, а вместе с тем — веру в светлое будущее. Даже то, что он осмелился взять в жену Тэту и смешать адасскую кровь с чужой, не сильно смутило людей. Они готовы были закрыть на это глаза, лишь бы почувствовать вкус долгожданной свободы.

Поначалу они жили неплохо, но источник оказался не таким плодородным, а просить воды у Инэма Эмаймон не захотел. Вместо этого он загонял людей в шахты и использовал их по полной, чтобы вернуть былое величие. Ему удалось обнаружить на своей земле еще пару небольших каналов, прорыть пару колодцев, но все же адасцы на сегодняшний день живут в разы хуже нас. Недовольство все это время росло, Эмаймон с этим боролся и даже не брезговал казнями. Люди мечтали о свободе — но по иронии судьбы вновь оказались в руках тирана.

— Раз уж они сами нас не потревожили, я бы не стал вмешиваться, — говорю. — Неважно, кто убил наследника. Важно, что Адас на грани смуты и мятежа, и им не до внешних врагов, не до нас.

— Кого вы тут обсуждаете? — раздается сонный голос на пороге.

— Харэн, а ты почему не спишь? — спрашивает Ларрэт строго. — И мы же договаривались, что ты не заходишь без предупреждения.

— Я хотел пожелать доброй ночи. Стража сказала, что вы все здесь, но вы не отвечали. Я решил войти. — Харэн рассматривает нас с Айроном по очереди.

— Раз уж ты у нас такой решительный, скажи, ты подумал насчет помолвки? Напоминаю, у тебя осталось ровно тридцать дней.

— Ну опять ты об этом.

— Или я выберу невесту сама.

— Выбирай. Когда она мне надоест, я поищу любовницу.

— Что?.. — Она приподнимает брови.

— Харэн, ты серьезно? — Айрон, напротив, хмурит брови.

— Почему Эмаймону можно, а мне нет?

— Ах ты еще подслушиваешь! — Уголки рта Ларрэт подрагивают. — Сейчас бы ему подражать! Король должен подавать пример своим подданым, а не развращать их.

— Верно, — соглашается Айрон. — Не важно, король ты или нет, измена — это предательство. Это не привилегия тех, кто наделен властью. Это банальная человеческая слабость. Верность — основа любых вообще отношений.

— Ему лишь бы все сделать по-своему… Толку объяснять.

— Ну, мне это знакомо. — Голос Айрона смягчается. — Сынок, это нормально, что ты взрослеешь и учишься отстаивать свое мнение. Но это совсем не значит, что взрослые никогда не правы, и их совсем не нужно слушать.

— Ну вот, — говорит Харэн с натянутой улыбкой. — Я всего лишь пошутил, а вы устроили из этого непонятно что. Как всегда.

Глава 18. Встреча

Странно носить на груди второй ранг и не иметь за душой хотя бы небольшую столичную резиденцию — по крайней мере, так говорили мне. Пять лет назад я наконец поверил в это и приобрел скромную хижину на главной улице Востока.

В наш век свободной земли много, и обзавестись собственным уголком может каждый. Но для жизни в сердце столицы мало одного желания — нужно быть человеком состоявшимся. Я, секретарь королевы, близкий друг для всей ее семьи, мог бы себе позволить большее, но я не любитель роскоши. В моем доме гостиная, пара комнат, одна горничная и один стражник — и мне хватает их с головой, ведь я пользуюсь благами такой жизни от силы десять дней в году.

Я редко беру отпуск — и чаще не по своему желанию, а из-за нужды. Чем дольше я нахожусь возле королевы, тем больше про нас говорят, и я должен притворяться, что у меня есть своя жизнь вне замка. Многие гадают, почему я не вожу к себе женщин. Общество противоречиво: оно осуждает внебрачные связи, накладывает на нас множество гласных и негласных запретов — с другой стороны, оно удивляется, когда человек вроде меня следует этим правилам. Я мог обзавестись женой для вида, и многие бы заткнулись. Но зачем мне лишние уши?

На этот раз я отправился в город, чтобы встретиться с мастером и заказать кинжал на совершеннолетие Харэна. Еще двадцать четыре дня, и он станет взрослым. Я хочу сделать ему подарок. Будучи королевичем, он не сможет вступить в Орден, но я могу исполнить часть его мечты: признать его своим учеником.