Сердце убийцы

— Мы не будем воевать с демонами и создавать демонов, — ответила Райна. — А ты отдохни и сотвори себе новый мир.

— Не могу. — Карум замерцал сильнее. — Демоны отняли мою творящую силу. Теперь я не бог, а лишь дух-скиталец, и нет мне нигде приюта.

Пожалели Близнецы скитальца, поделились творящей силой и назвали братом. Но не знали Близнецы, что замыслил коварный демон Карум завладеть их силой и миром Райхи.

Катрены Двуединства

7 день пыльника, Риль Суардис

Шуалейда шера Суардис

Сквозь щель в шторах королевской опочивальни пробивались лучи солнца, прочерчивая золотые полоски на узком лице девушки, читающей вслух из толстой книги с желтыми пергаментными страницами. Волнистые черные волосы выбивались из простого узла на затылке и лезли в глаза.

Шуалейда то и дело заправляла непослушную прядь за ухо.

— …много столетий жили люди в мире и согласии, и смешались в шерах стихии. Малая часть детей Синего Дракона ушла жить в моря, и с них начался род русалок и сирен. — Напевный голос сумрачной колдуньи плыл в полумраке, рисуя из пылинок волшебные картины.

Шуалейда перевернула страницу и кинула короткий взгляд на отца. Седой, с запавшими глазами, исхудавший король полулежал на груде подушек и, казалось, спал.

— Читай дальше, девочка моя. — Бесцветные губы короля шевельнулись, из-под мохнатых бровей блеснули темные глаза. — Мне нравится слышать твой голос.

— Конечно, отец.

Выученные наизусть слова лились сами по себе, обволакивали хворого короля жемчужной белизной и впитывались в сухую кожу. Улыбка не сходила с губ Шуалейды, а спина оставалась прямой, чтобы отец, упаси Светлая, не заметил, как она устала лечить его. Вот уже месяц он не покидал покоев. Королевский лекарь поил его бесчисленными снадобьями и улыбался: ерунда, ваше величество, вот пройдет летняя жара, и вы снова будете бодры и полны сил. Вы же Суардис, а Суардисы всегда отличались великолепным здоровьем!

Отличались ровно до тех пор, пока верная дочь не разлучила отца с его любимой, и благословение не превратилось в проклятие.

— На сегодня достаточно, ваше величество, — послышалось из угла, где на столе рядами выстроились склянки с настоями. — Выпейте, это придаст вам сил.

К кровати подошел дру Альгаф Бродерик, королевский аптекарь. В руках он держал бокал, пахнущий тархуном и медом.

Шуалейда помогла отцу приподняться и подсунула под спину еще одну подушку. Король поморщился собственной слабости, выпил содержимое бокала и посмотрел на дверь, явно ожидая появления канцлера с докладом о текущих делах.

— А теперь вашему величеству надо немножко поспать. — Дру Альгаф забрал у короля пустой бокал.

— Сколько можно спать, — проворчал король. — И позовите канцлера. Я еще не совсем трухлявый пень.

— Разумеется, ваше величество, — покивал гном. — Только сначала немножко поспать. Всего минуточку.

— Шуалейда, девочка моя! Скажи этому упрямцу, что со мной все в порядке.

— Конечно, отец, с вами все в порядке, — ласково улыбнулась Шу. — Вы скоро совсем поправитесь. А пока вы позволите зайти герцогу Альгредо?

— Да! Позовите этого пройдоху! Он задолжал мне партию в хатранж… после обеда… — Последние слова потонули в зевке, глаза короля закрылись и послышалось сонное сопение.

Дру Альгаф прислушался к его дыханию.

— До завтра хватит, ваше высочество. Но… — Он скорбно покачал головой. — Вот, выпейте. Два глотка.

Шуалейда подрагивающими руками взяла бутылочку, отпила и сморщилась от горечи.

— Спасибо, дру Альгаф. Не знаю, что бы мы делали без вас.

Дру Альгаф Бродерик пожал плечами и сочувственно вздохнул.

— Все то же самое, ваше высочество. Мои настойки уже не помогают. А вам надо немедленно в постель. Нельзя так себя выжимать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Теперь пожала плечами Шуалейда и поднялась, тяжело опершись на подлокотник. Гном распахнул перед ней дверь и поклонился.

— До завтра, дру Альгаф.

В малом кабинете, примыкающем к спальне, маялся, пытаясь читать какие-то бумаги, королевский секретарь. Едва Шуалейда вошла, он вскочил.

— Ну? Как его величество? О, простите, ваше высочество…

— Без изменений, шер Бенаске. Не пускайте никого, кроме ее высочества Ристаны, герцога Альгредо, полковника Альбарра и капитана Герашана, — повторила Шуалейда то же, что говорила весь этот месяц, с тех самых пор, как пришли вести с севера.