Сердце убийцы

…не подлежат имперскому суду. Все, что совершено Рукой Хисса — совершено от имени его и по воле его, и не людям его судить. Одним из неизвестных широкой публике, но безошибочных признаков исполненной воли Хисса может быть огненный терцанг на теле жертвы, на ее могиле или на месте преступления. Горящий знак обычно виден лишь истинным шерам, ведущим дознание по делу, однако может быть и общедоступным. Каким образом знак появляется, неизвестно, так как ни один мастер теней не станет его оставлять, разве что на то будет особое пожелание заказчика. Тем более не станет его рисовать преступник: во-первых, убоявшись гнева Хисса, во-вторых, терцанг никогда не горит, если на то нет воли Хисса. Количество залитого в бороздки спирта, масла и прочих горючих веществ на данный процесс не влияет, неоднократно проверено на практике.

Для того, чтобы две конторы, выполняющие общее дело поддержания порядка, не мешали друг другу, Мастера Ткачи всегда и безусловно сотрудничают с МБ в плане обмена информацией, а МБ никогда не мешает исполнению угодных Хиссу заказов. Если же МБ по каким-то причинам заказу помешала, и Хисс не пресек вмешательство — значит, оно было ему угодно. Опять же, если МБ в чем-то помогла мастерам теней — следовательно, так пожелал Брат.

Методичка МБ по работе с населением

1 день журавля. Риль Суардис

Каетано шер Суардис

Сегодня. Сегодня! Последний день приговоренного, будь проклята Ристана!

Кай закашлялся, поперхнувшись горькой виноградиной. Тяжелая рука Зако тут же огрела по спине.

— Раньше смерти не умрешь, — процитировал Альбарра свой фамильный девиз, поймав вылетевшую из королевского горла ягоду и щелчком отправив ее в ближнего лакея.

— Хватит! — едва отдышавшись, Кай стукнул кулаком по столу. Тарелки подпрыгнули, лакеи вздрогнули, безобразно спокойный Энрике склонил голову набок. — Хватит. Надоело. Пойдите прочь, — махнул Кай лакеям, и, дождавшись, пока за ними закроется дверь, продолжил: — Доверие доверием, но я хочу знать, какого шиса должен сидеть тут и бояться.

Зако с Энрике переглянулись и промолчали.

— Ну? — тихо повторил Кай. — Или мне придется идти к Шу и выяснять у нее?

— Пожалуй, так будет правильно, ваше величество, — так же тихо ответил Энрике. — Ее высочество не делилась планами.

— Не делилась, значит… А моя гвардия ничего не знает и ни о чем не догадывается. Может, моя гвардия сменила шпагу на грабли и занялась выращиванием тюльпанов?

Оба, капитан и лейтенант, опустили глаза, а Кай в очередной раз подумал, что слишком привык полагаться на сестру. Доверие доверием, но королем-то быть ему, а не Шуалейде! К тому же, рано или поздно кронпринц Люкрес потребует от нее исполнения клятвы, и тут уже Шуалейде будет нужна помощь Кая. В любом случае, пора решать все самому.

— Докладывайте, капитан, — мягко велел Кай.

Энрике хмыкнул и поднял укоризненный взгляд.

— Так точно, ваше величество, — отчеканил он. — Докладываю. Тюльпаны цветут и пахнут, моя защита продержится не более минуты, и все происходящее в этой комнате снова будет видеть темный шер Бастерхази.

Несколько мгновений Кай молча сжимал кулаки и проклинал собственную дурь. Щеки горели, хотелось спрятаться, а лучше — убить проклятого темного шера.

— Может, пойдем к Шуалейде, — прервал тягостное молчание Зако. — Наверняка у нее на завтрак не такой кислый виноград.

— Пошли! — Кай вскочил, бросил салфетку на стол и, как был без сюртука, устремился к дверям.

— Не стоит так бежать, ваше величество, — Энрике преградил дорогу и подал сюртук.