Сердце убийцы

— Простите, коннетабль, к вам солдат. Говорит, дело государственной важности, — склонившись к Фортунато, шепнул он. — Прикажете ему обождать?

— Прошу прошения, сиятельные, срочное дело. — Фортунато встал и слегка поклонился в сторону бургомистра.

— Вы вернетесь? — В глазах шеры Басьмы мелькнуло сочувствие и надежда… померещилось!

— По мере возможности, — ответил Фортунато теплее, чем сам того хотел.

Не успел он дойти до двери, застольные беседы возобновились. А Фортунато пообещал себе поговорить с шерой Басьмой начистоту. Хватит уже распускать перья и изображать из себя ширхаб знает что. Юная шера заслуживает молодого и богатого супруга, а не старого солдата без гроша за душой.

В прихожей дожидался солдат. Он еле держался на ногах — повязка сбилась с плеча, и синий мундир был запачкан свежей кровью. Сквозь дорожную пыль на лице солдата проступали пятна лихорадочного румянца. Увидев Фортунато, он отлепился от стены и шагнул навстречу.

— Рядовой Хорхе. Стража… — хриплый голос солдата сорвался, сам он покачнулся. — Стража города Тизаль. Разрешите доложить!

— Слушаю, солдат.

— Мятеж! Пророк… — Солдат сбивался, дышал тяжело и с присвистом. — Свои чуть не убили… поносят королеву, требуют казни наследника и темной принцессы… Как с ума посходили… идут на город…

Фортунато прервал его, едва поняв, в чем дело. Велел дворецкому подать карету — и уже по дороге к дому шера Ирехо выспросил о подробностях. Единственный в Мадарисе светлый шер третьей категории тут же наладил связь со столицей, а сам занялся раненым: он никогда не пренебрегал долгом целителя.

Против ожидания, в зеркале показался не щеголь Бастерхази, а невыразительный шер в черном мундире МБ.

— Капитан Герашан на связи, — отрапортовал он.

— С какого перепугу ты отвечаешь вместо полпреда Конвента?

— Шер Бастерхази третьего дня сообщил, что прямиком из Хмирны отправится на остров Глухого Маяка, изучать активизировавшиеся тектонические процессы. Вернется не ранее чем через месяц. Связи с островом нет, уникальные свойства эфира.

— Багдыр`ца. Без него будет сложнее, — пробурчал Фортунато. — А Шуалейда?

— Ее высочество при его величестве. Читают предания Ледяного края.

Фортунато снова выругался — если Шуалейда уже и по вечерам лечит отца, значит, дела его совсем плохи.

— Предания. Ясно. Она сама еще не свалилась?

— Никак нет. Ее высочество справляется.

«Еле-еле, и одна Светлая знает, чего ей это стоит», — говорили тени под глазами капитана и напряженная складка между бровей.

— Значит так, капитан. На севере мятеж. Возглавляет некий пророк, похоже, менталист…

Пока Фортунато кратко излагал ситуацию, Герашан хмурился все сильнее.

— Но, генерал, вам нужен сильный менталист! Минимум третьей полной категории!

— Менталиста взять негде, сам знаешь. Шер Ирехо целитель, от него толку не будет. А пока мы будем ждать помощи от Конвента, мятеж заполыхает по всей Валанте. К ширхабу! Полка хватит, чтобы отбить у мужиков охоту бунтовать.

— Может, я смогу помочь?.. — начал Герашан.

— Ты не успеешь, — оборвал Фортунато. — Да и тебя не хватит на защиту всего полка. Извини уж, ты не менталист. А меня можно не прикрывать, на устойчивость к ментальным атакам меднолобости хватит. Да, и не вздумай докладывать королю, известие о мятеже его добьет. Если я справлюсь, не о чем будет и докладывать. А нет, тогда уж зовите Конвент.

— Так точно, генерал.

— Да, и Шуалейде не говори до послезавтра. Все равно ей нельзя отлучаться от отца. Ты понял, ни слова!

— Так точно, генерал, — отчеканил капитан, не скрывая неудовольствия.

— А сейчас бегом поднимать донесения с севера. Наверняка у тебя есть хоть что-нибудь про этого пророка. Через час доложишь.

Ничего нового через час капитан не сказал. Только то, о чем Фортунато и так догадывался: до недавнего времени пророк был обыкновенным сумасшедшим фанатиком. И лишь несколько недель назад к нему вдруг стал стекаться народ, над бредовыми измышлениями перестали смеяться и начали им верить, а вместо единственного, не менее сумасшедшего последователя, у пророка образовалось с десяток учеников — Чистых братьев.

«Слишком вовремя начался мятеж, — размышлял Фортунато, подписывая приказ о начале учений. — Король едва жив, полковник Дюбрайн в ссылке, шер Бастерхази что-то исследует у шиса под хвостами… Или же руководит самозваным пророком? Вот и объяснение ментальному воздействию, а заодно требованиям посадить на трон Ристану. Нормальному мужичью плевать сто раз, на ком надета корона, был бы урожай собран и налоги посильны. И если я прав… м-да, если я прав, и за мятежом стоят Ристана и шер Бастерхази — дело плохо. Особенно плохо то, что вмешивать в это дело Шуалейду нельзя, мужичье и так ее боится. Значит, придется все самим, в конце концов шер Бастерхази — не Мертвый и даже не Ману Одноглазый. Справимся».

Наутро, едва рассвело, полк под командованием генерала Фортунато шер Альбарра покинул Мадарис и направился к Тизалю, на маневры.

17 день ягодника, Мадарисский тракт