Сердце в тысячу свечей (СИ)

Шорох не прекращается, но как я не верчу головой, не могу найти источник звука. Внезапно приходит догадка, и я задираю голову вверх, как раз в тот момент, когда кто-то стреляет в меня.

От неожиданности отступаю назад и, споткнувшись, падаю, поднимая с земли ворох листьев. Касаюсь рукой плеча, куда пришлось ранение: крови нет. Пальцами нащупав небольшой дротик, с силой вырываю его из кожи. Почти сразу появляется головная боль, а во рту возникает горький привкус.

Все еще сжимая в ладошке дротик, свободной рукой опираюсь на землю позади себя, но не могу удержать равновесие. Становится как будто совсем темно. Веки тяжелеют. Предпринимаю отчаянную попытку встать, но она не приносит результатов: коленки подкашиваются, и я оказываюсь лежащей навзничь.

Чьи-то голоса совсем близко. Не разбираю слов.

***

Открыв глаза, щурюсь и пытаюсь приподнять голову над подушкой. Видимо, я давно здесь лежу, потому что мышцы порядком затекли. Я в незнакомой комнате, кругом полумрак. В груди нарастает волнение, и я тут же проверяю, не связана ли я. Пут нет: я просто лежу на кровати, укрытая старым пуховым одеялом. На мне та же одежда, в которой я была в Тринадцатом – серые штаны и майка, все еще заправленная в них. Исчезла только куртка. По привычке ощупываю карман на бедре и удовлетворенно вздыхаю, когда нахожу пальцами очертания медальона и маленького шарика – мои сокровища со мной.

Отбрасываю одеяло, спуская ноги вниз, от моих движений кровать издает противный скрежет, заставляющий меня поморщиться. Пол деревянный, но доски старые. Нахожу глазами темно-серую металлическую дверь и бросаюсь к ней. Дергаю за ручку, хотя заранее понимаю, что ничего не произойдет. И все-таки я должна была попробовать. В том, что я не смогу отсюда так просто выйти, я теперь уверена: интуиция безошибочно подсказывает, что я больше не в Тринадцатом, а значит, у меня проблемы.

Оборачиваюсь, скользя взглядом вокруг и пытаясь оценить помещение, в котором меня заперли. Комната не очень большая, прямоугольная. Первым делом отмечаю, что окно здесь только одно – почти под самым потолком и такое маленькое, что даже если мне каким-то чудом удастся до него добраться, оно слишком узкое – вылезти через него не получится. Стены обклеены обоями с нарисованными на них огромными цветками, только бумага уже потеряла свою яркость, а кое-где в углу отошла от стен, угрожая когда-нибудь рухнуть.

Несколько тусклых светильников рассредоточены по периметру: плафоны из толстого небьющегося стекла, покрытые сверху приличным слоем пыли. В комнате есть камин, приютившийся напротив кровати, но он не затоплен, и я не вижу дров, с помощью которых я могла бы сама развести огонь. Вспомнив о тепле, понимаю, что в моей камере весьма прохладно – тонкие серые носки не спасают от того, что пол холодный, а ботинки у меня забрали.

Возвращаюсь взглядом к кровати. Она ужасна: койка на металлическом каркасе, с не внушающим доверия матрацем в полоску, двумя подушками и одеялом. Разум цепляется за «две подушки», но я стараюсь отогнать от себя эту мысль. Пальцы на ногах начинают ощутимо мерзнуть, так что я смиряюсь и подхожу к кровати. На всякий случай все-таки осматриваю постель на предмет блох или других насекомых, но ничего не нахожу. Забираюсь на постель с ногами, поджав их под себя и укрыв одеялом, продолжаю исследовать комнату.

В углу стол, два стула. «Снова два!», – подсказывает мне внутренний голос, но я настойчиво игнорирую это. Полка с расставленными на ней книгами, видно, что они тоже покрыты пылью: похоже, в этой камере давно не было жильцов. Наклонив голову, присматриваюсь к названиям книг: «История великого государства», «Темные времена», «Панем сегодня, Панем завтра, Панем навсегда»…

– Добро пожаловать в Капитолий, – говорю я сама себе, обреченно прикрыв глаза.

Я откидываюсь на постель и пытаюсь вспомнить, как сюда попала. Бесполезно, оказывается, я ничего не помню с того момента, как в меня выстрелили. Что ж, теперь нет сомнений – я в лапах Сноу, а значит, стоит ожидать скорейшей расправы.

Только вот почему моя камера больше похожа на пусть и ужасную, но жилую комнату, а не на обычный склеп где-нибудь в подвале? Какая Сноу разница, где я проведу свои последние часы?

Неожиданно со стороны двери доносится звук ключа, вставляемого в замочную скважину, и я подскакиваю на месте, готовая броситься на поиски пути спасения. Хватаю один из стульев, собираясь использовать его как оружие, и в это же мгновение комната наполняется громогласным голосом из динамика, припрятанного в одном из углов под потолком: я не заметила его раньше.

– Оставайтесь в кровати, мисс Эвердин, – произносит незнакомый голос.

Я не слушаюсь и все равно иду к двери.

– Вернитесь в постель.

Бросаю злобный взгляд на динамик, словно могу сжечь его взглядом, но позицию не меняю.

– Или вы сейчас же вернетесь в кровать, или останетесь без обеда, – сообщает мне голос.