Сердце в тысячу свечей (СИ)

В горле сухо, чувство такое, что мне не хватает воздуха. Приоткрываю губы, облизываю их.

– Я не оттолкну тебя. Мне страшно, но я не оттолкну…

Прикасаюсь к его губам своими, стараюсь показать, что мне можно верить, что я не издеваюсь над его мечтой.

– Китнисс… – начинает Пит, но я качаю головой.

– Не оттолкну…

========== 11 ==========

Комментарий к 11

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

Прикасаюсь к его губам своими, стараюсь показать, что мне можно верить, что я не издеваюсь над его мечтой.

– Китнисс… – начинает Пит, но я качаю головой.

– Не оттолкну…

Целую напарника в уголок рта, трусь кончиком носа о его щеку. Пит медлит, сомневается. Отстраняюсь, заглядываю ему в глаза. Они не имеют глубины – как небо, – и в них нерешительность.

Провожу пальцами по его щеке – кожа гладкая, приятная на ощупь. Вдыхаю знакомый аромат: запах Пита, успокаивающий и волнующий одновременно. Напарник несмело скользит рукой по моему плечу, поднимается к шее, поглаживая большим пальцем мой подбородок.

Его глаза пристально наблюдают за мной, Пит ловит каждый мой вдох. Рассеянно улыбаюсь, надеясь, что это придаст напарнику больше решимости, и, кажется, это работает: внезапно Пит обхватывает свободной рукой мою талию и резко притягивает к себе. Он с жаром целует меня, а я, довольная, отвечаю, цепляясь за сильные плечи. Ладонь Пита двигается вверх-вниз по моей спине, его губы пускаются в путешествие: целуют мои щеки, нос, глаза. Я запрокидываю голову, и напарник оставляет влажные отметины на моей шее, посасывает мочку моего уха; дыхание становится неуверенным. Издав гортанный стон, я повисаю на шее Пита и прикрываю глаза.

Поцелуи распаляют, я отчаянно хочу рискнуть и пойти дальше: другого шанса не будет. Пробираюсь пальцами к воротничку мужской рубашки и, путаясь, расстегиваю верхнюю пуговицу. Пит отстраняется, часто дышит и внимательно смотрит на меня. Касаюсь губами открывшегося мне кусочка его кожи, еще пуговица и ниже, и еще одна. Поглаживаю рукой подтянутый живот напарника, ощущаю его легкую дрожь.

Моя кровь неспешно закипает, а подушечки пальцев горят – я уже касалась его тела, но не так, как сейчас. Мои губы никогда не рисовали дорожки поцелуев там, где учащенно бьется сердце, и я никогда не собиралась растворяться в своих ощущениях.

– Я не хочу, чтобы ты пожалела об этом, – просит Пит, гладя меня по волосам.

Облизываю губы, отчего-то опуская глаза.

– А я не хочу, чтобы Сноу победил… – шепчу я и тянусь к губам напарника.

Пит отшатывается как от удара.

– Ты делаешь это назло президенту? – Различаю оттенок обиды в его голосе.

Хмурюсь, настороженно вглядываясь в синие глаза.

– Что не так?

Пит качает головой и, грустно выдохнув, отступает к кровати: теперь я почти не вижу его в темноте. Остаюсь стоять на месте, совершенно сбитая с толку. Слышу, как напарник откидывает одеяло, яростно взбивает подушку. Противное чувство, что меня отвергли, подбирается все ближе, но я упрямо пытаюсь подавить обиду.

– Пит?..

– Черт, Китнисс! – напарник внезапно срывается на крик. – Мне не нужна такая жертва! Только не от тебя и уж точно не после того, как я рассказал о своей мечте!

Глубоко дышу, нервно сжимая в руках ткань юбки. Мои губы предательски дрожат, выдавая волнение.

– Не стоит заниматься со мной сексом ради мести Сноу! Слышишь? Не смей!

Звонкая пощечина обидных слов касается моей щеки, с шумом выдыхаю, будто получила удар в живот.

Пит не прав! Мое стремление быть с ним не месть, моя тяга искренняя. Я всего лишь не хочу, чтобы Сноу удалось забрать у меня Пита, не сейчас, когда я поняла, что он мне не безразличен. Только вот Пит не верит: слезы щиплют глаза, неужели он считает меня настолько подлой?

Срываюсь с места и, подбежав к двери, ведущей в гостиную, дергаю за ручку. Она не поддается. Снова и снова давлю вниз, тяну на себя – результата нет.

– Откройся! – рычу я, нервно повторяя одни и те же движения.

Злюсь, стучу ладонью по дереву, словно это поможет двери открыться.

– Китнисс, прекрати, – голос Пита совсем близко за спиной, но я игнорирую его. – Китнисс!

Парень обхватывает меня за талию и с силой тянет на себя. Брыкаюсь, ударяя локтями назад.

– Пусти!

– Успокойся!

– Пусти!

Пит разворачивает меня и крепко прижимает к груди; его рука ложится мне на затылок, и я не могу даже пошевелить головой. Когда напарник так близко, мне трудно сдержать эмоции: я ничего не могу с собой поделать – начинаю всхлипывать, и слезинки одна за другой стекают, оставляя мокрые пятна на его расстегнутой рубашке. Все еще дергаюсь, но это скорее нервное – я не могу вырваться, я не хочу.

Напарник тихонько раскачивает меня, поглаживая по волосам. Меня бьет дрожь.

Ласковые руки Пита вытирают мои слезы.

– Извини меня, я не хотел тебя обидеть.

Я поднимаю на него глаза и шмыгаю носом.

– Ты самое дорогое, что у меня есть… – слова напарника заставляют мое сердце ускорить свой бег. Он смахивает потерявшуюся слезинку с моего лица, осторожно гладит по щеке.