Сердце василиска

— Я буду счастлив стать полезным Альтару, но не в ущерб моей родине, о Золотоликий, — снова поклонился Дитер, и я повторила за ним, краем глаза наблюдая, как некоторые мужчины опустились на колени и жестикулируют, отгоняя злых духов.

Может, суеверно гнали прочь несчастья, а может, слава Дитера бежала впереди него, и появление василиска при альтарском дворе само по себе являлось несчастьем.

— Теперь вы можете присоединиться к церемонии объединения, — провозгласил император, разводя руки ладонями вверх. — Да будут ваши помыслы чисты, дух крепок, а сердце горячо!

— К сожалению, мы должны разделиться, пичужка, — вздохнул Дитер, погладив меня по плечу. — Мужчины идут в зал Воинской славы, а женщины — в сад Безмятежности.

— И тут дискриминация! — возмутилась я, но тут же смягчилась: — Конечно, я подожду, дорогой. Вспоминай обо мне, и тогда я буду чувствовать тебя рядом всегда.

Я намекающе потеребила кулон и поцеловала Дитера в щеку.

Было немного тревожно за него, я отлично помнила, чем закончилась подобная встреча при дворе фессалийского короля. Но война — мужское дело, мне оставалось только ждать своего генерала с переговоров и слушать пустое щебетание альтарских девиц, расположившихся кружком на плетеных циновках под навесом, разрисованным драконами и птицами.

Я присела в сторонке, с благодарностью приняв из рук служанки маленькую глиняную чашечку с ароматным напитком, и принялась прихлебывать его, вслушиваясь в разговоры девушек. Они говорили довольно громко и совершенно не стесняясь, то поглядывая на меня со смешанным чувством любопытства и превосходства, то, наоборот, игнорируя, будто я мебель. Наверное, полагали, что я не понимаю по-альтарски, но ошибались.

— Как же не вовремя эта война! — проговорила одна, томно обмахиваясь веером и с досадой посматривая на дворец. — Мне только сделал предложение любимый Чен, и будет обидно, если его заберут в армию.

— Не ты одна такая, подружка, — поддержала ее другая, с густо подведенными глазами. — Мои братья подали прошение самому императору, чтобы их приняли на воинскую службу. А еще по нашим домам проходили сборщики податей, забирали лишние вещи и рисовые зерна на благо альтарской армии.

— И к нам приходили!

— И к нам! — донеслось отовсюду.

— А хуже всего то, что изъяли новые шелка и платья, которые я только что заказала из северных провинций! — подхватила еще одна девушка, высокая и худощавая, по меркам альтарок. Ее прическу украшали длинные спицы с бриллиантовыми подвесками, и при каждом повороте головы подвески качались и сверкали, как маленькие ледяные сосульки. — Можете себе представить? Шелка они продадут, а на вырученные деньги закупят армейский провиант! Все с ума посходили с этой войной.

«Конечно, — зло подумала я, опуская взгляд в чашку. — Когда вашу страну захватит кентарийский вождь, у вас не будет ни шелков, ни драгоценностей. Для победы уж могли бы и потерпеть! Курицы!»

Ругнувшись про себя, я взяла вторую чашку, и на меня неодобрительно покосилась размалеванная красотка. Придвинувшись к худощавой, она слегка понизила голос:

— Я все-таки надеюсь, что Кентария остережется воевать с Фессалийским Драконом. Говорят, его взгляд обращает в камень…

— И не только говорят, это действительно так, — кивнула худощавая, и подвески в ее прическе подпрыгнули. — Вы видели, он явился в темных очках? Василиск проклят.

— А я слышала, что проклятие снято, — робко заметила скромная девушка, сидящая, как и я, чуть поодаль. Она была наряжена не так богато, как прочие, видно, происходила из незнатного рода. — Разве не с этой женщиной он явился во дворец? — Она указала кивком в мою сторону, и горящие взгляды воткнулись в меня, как шпаги. — Я слышала, это его жена…

— Если это его жена, то я птица пэн, — усмехнулась худощавая. — Фессалийский Дракон любит формы, а эта — сухая и костлявая, как рыба.

Я вспыхнула и едва не подавилась чаем. Да что они себе позволяют?! Глянув поверх чашки, я заметила, что девушки сразу же приняли скучающий вид и заговорили тише.

— Откуда ты знаешь, Сю-Ин? — спросила та, что была с подведенными глазами.

Худощавая надменно улыбнулась.

— Да потому что Фессалийский Дракон сватался ко мне, — жеманно ответила она, и на этот раз я не смогла сдержаться и закашлялась.

Девушки глянули на меня с презрением, но тут же отвернулись.

— Врешь!

— Когда успел?

— Когда только принял чин генерала, — кокетливо сказала Сю-Ин. — Да-да! И не смотри так насмешливо, Мэй-Ли! Василиск правда сватался ко мне, вот только я отказала!

— Почему же, Сю-Ин? — снова спросила та, что сидела в сторонке. — Разве плохая партия?

— Мой отец был против. Сказал, что отрубит василиску руку, если он попытается тронуть меня. — Сю-Ин гордо вскинула подбородок. — А все потому, что его жены после первой ночи обращаются в камень. Нет, отец не хотел мне такой участи. Хотя говорят, что Фессалийский Дракон хорош в постели.

— Кто же говорит?