Сердце василиска

— И откуда только понабрались замашек? Где это видано, чтобы госпожа сама одевалась и сама прически делала? Если так дело пойдет и дальше, то господа скоро сами обеды готовить будут и полы мыть. А на что же тогда горничные?

Она покачала головой, словно укоряя меня в излишней самостоятельности. Я уже почти была готова, когда в будуар заглянул Дитер.

— Ах! — всплеснула руками Жюли. — Ваше сиятельство, нельзя мужчине…

— А супругу можно, — отрезал он и повел пылающим взглядом туда-сюда. — Мэрион, ты готова?

— Почти! — с улыбкой повернулась я, но вместо ответной улыбки увидела плотно сжатые губы.

— С ума сошла! — ничуть не стесняясь Жюли, констатировал муж. — Заявиться к альтарскому императору в желтом ханьфу? Он подумает, что ты собралась узурпировать его трон.

— Что за чушь! — возмутилась я.

— Желтый — цвет солнца, поэтому и носить его можно только Золотоликому, — сообщил Дитер. — Переодевайся, у тебя десять минут.

Дверь хлопнула. Я показала язык и со вздохом развязала пояс.

— Дикая страна и дикие законы, — поддержала меня Жюли, суетливо выбирая новый наряд. — Корсетов не носят, лица белят, губы красят ярко, как куртизанки. Фи!

Она достала из шкафа нежно-изумрудное платье, и я дала добро. Зеленый всегда хорошо сочетался с моими ярко-рыжими волосами, в таком наряде я буду настоящей королевой весны и света.

Снова распахнулась дверь. Дитер, еще суровее прежнего, повел носом и брезгливо сморщился, увидев мой новый наряд.

— А это уже оскорбительно! — фыркнул он.

— Что опять не так? — Я уперла руки в бока и с вызовом глянула на мужа. — Герр Дитер, потрудитесь объяснить свое негодование!

— В Альтаре зеленый цвет считается цветом обмана, — сквозь зубы выцедил генерал, посверкивая золотом из-под нахмуренных черных бровей. — В том числе и супружеского. Здесь все еще в ходу выражение «носить зеленую шапку», что в переводе на фессалийский означает «наставить рога».

Я испугалась и робко вопросила:

— Тогда, может, белый?

— Белый в Альтаре носят только на похороны.

— Черный?

— Привлекает злых духов.

— Да что тогда можно, дракон их раздери? — выругалась я, беспомощно оглядывая гардероб.

Дитер усмехнулся и вытащил из гардероба алый наряд, расшитый серебряными цветами и золотыми лентами.

— Красный, дорогая, — важно ответил он. — И поторопись, через пять минут жду во дворе.

Проклиная всех духов, драконов, придворный этикет и собственную невнимательность, я принялась переодеваться, но в пять минут уложилась с натяжкой и поспешила вниз, на ходу застегивая серьги.

— Ты вовремя, — похвалил Дитер, указывая на песочные часы, установленные посреди нашего дворика. — Еще немного, и будешь собираться не хуже моих подчиненных.

— Бывших подчиненных, — поправила я. — Напомню, ваше генеральское сиятельство, что вы в отставке.

— Скорее в самоволке, — невесело скривился Дитер и поправил темные очки, которые привычно закрепил вокруг головы ремешком.

— Решил вспомнить прошлое? — поинтересовалась я.

— Решил, что ни к чему сеять при императорском дворе панику, — в тон мне ответил Дигер, беря за руку. — Помни, дорогая. Что бы ни говорил император и какие бы песни ни пел, мы чужие в его стране. А я, более того, — захватчик. Ведь не будь меня, альтарские провинции не стали бы фессалийскими колониями. И нельзя сказать, что я сожалею об этом. Я только исполнял долг во благо своей родины.

Мы пошли по аллее, подсвеченной утренним солнцем. Сливовые деревья почти осыпались, скоро на них завяжутся плоды, и я подумала, что тоже подобна этим садам: созрела и расцвела, а теперь пришел срок плодоносить.

Когда мы вышли на лужайку, на солнышко набежало облачко. Дорожку закрыла тень, и я подняла голову, чтобы проверить, не собирается ли дождь. Но так и замерла с запрокинутым лицом.

— Дитер, — прошептала я, в страхе сжимая его ладонь. — Ди…

— Спокойно, милая, — донесся мягкий голос мужа. — Это пэн, ездовая птица.

Я проглотила застрявший в горле комок. Виверны, драконы… да кто угодно! Мне казалось, я уже видела все чудеса этого магического мира, но жизнь не готовила меня к встрече с птицей размером с трехэтажный дом.

— Мы полетим на ней? — с трудом выдавила я, прячась за спину генерала и разглядывая темно-синие перья на исполинской груди, сложенные черные крылья и могучий клюв, нацеленный в небо.

Птица подергивала головой, пытаясь избавиться от сбруи или от шор, закрывающих ее глаза. Медные когти скребли по земле, оставляя глубокие борозды.

— Пэн — самое быстроходное создание, даже виверны не могут соперничать с ней, — сказал Дитер и мягко подтолкнул меня к птице. — Давай, не бойся.

— Сначала ты, — заупрямилась я. — Вдруг эта… этот пэн голоден?

— Думаешь, он соблазнится мной в качестве пищи? Да во мне одни жилы!

— А во мне — кости!

— Ну так иди первой.

— Да вот что-то камушек в туфлю попал… — Я задрыгала ногой, делая вид, что вытряхиваю камень.

Дитер хмыкнул и, отпустив мою руку, подошел к птице.

— Видишь? — Он похлопал ладонью по упругому боку. — Это совсем не…