Сердце Ведьмы

– Так и не приняла ничью сторону. И поверь мне, асов это действительно очень обеспокоило. Но Ньёрд высказался от её имени, и поэтому они не затаили злобы. – Локи посмотрел на луну. – Он объяснил, что Скади сильно привязана к этой земле и её обитателям, какими бы гнусными они ни были. Ньёрд понимает это, так как он так же любит море. Возможно, они всё-таки не такая уж плохая пара.

Ангербода хмурилась, погружённая в свои мысли. Муж взглянул на её серьёзное лицо и показал язык. Вместо ответа она столкнула его в воду и подтянула ноги к груди, чтобы он не смог и её стащить.

Но Локи даже не попытался этого сделать. Более того, в течение нескольких мгновений он не показывался на поверхности, и ведьма на полном серьёзе начала беспокоиться, что мужчина утонул, когда он вынырнул и выпустил в неё струю воды. Она подняла руки, чтобы укрыться, и засмеялась.

– Иди сюда, – позвал он. Уровень воды в ручье был высоким – она доходила Локи до бедёр, хотя обычно едва достигала колена.

Ангербода соскользнула в воду, не сводя с него глаз.

– Ты что-то затеваешь.

– Нет, – невинно ответил он, и она покачала головой. Стоило ей оказаться в воде, он начал плескаться, а когда ведьма вскрикнула и попятилась – засмеялся, прыгнул вперёд и окунул её с головой. Когда она вынырнула на поверхность и попыталась в отместку тоже пустить ему в лицо струю воды, он успел уклониться. Так что ей пришлось удовольствоваться малым и просто обрызгать его.

Затем Локи притянул жену к себе, и она провела рукой по тонкой дорожке волос на его животе. Его губы, как всегда, оказались на уровне лба, чем он не преминул воспользоваться, запечатлев поцелуй.

– Мы так давно живём, – вдруг произнёс он. – Я имею в виду, что тысячу лет назад мы уже существовали. Не так, как сегодня, но вроде того. И по крайней мере некоторым из богов люди в Мидгарде поклонялись даже тогда. Представляешь?

Ангербода пожала плечами, потом кивнула.

– Тебя это беспокоит?

– Немного. – Локи отступил на шаг и откинул её длинные мокрые волосы с лица. – Просто… я знаю тебя так давно, и всё же иногда мне кажется, что времени прошло совсем мало. Неужели и остальная наша совместная жизнь пролетит так же быстро? Будем ли мы меняться и дальше, как было раньше, или мы останемся такими, как сейчас, навсегда – потому что такими нас запомнит больше людей?

Колдунья ничего не ответила. Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и они соприкоснулись носами. В его глазах Ангербода увидела, что сказанное заботит его больше, чем он хотел бы признать.

– Что люди будут думать о нас через тысячу лет, если вспомнят наши истории? – прошептал он. – Я буду считаться лучшим среди богов или худшим?

Женщина взяла его лицо в ладони, провела большим пальцем по изуродованным губам.

– Не думай об этом. Ты не можешь повлиять на то, что о тебе скажут через тысячу лет. Да и что для нас тысячелетие? Люди могут молиться Одину, Тору и даже Скади, но все они рано или поздно умрут, будь то от битвы, болезни или старости. И при чём тут истории, о которых ты говоришь?

– Люди умирают. А истории живут в стихах и песнях. В сказаниях об их деяниях. В легендах о богах. – Он сердито отстранился от неё. – Почему мне не поклоняются, как остальным? Что есть бог без поклонения? Что это говорит обо мне? Живу среди них, но никогда не равный им. Не один из них.

– Тебе всё это действительно так важно? – спросила Ангербода. – Поклонение и известность? Неужели именно поэтому ты затеваешь все свои проделки, просто чтобы привлечь внимание? Чтобы тебя помнили в каком-то отдалённом будущем?

– Лучше так, чем прятаться в пещере на краю мира и всего бояться, – выкрикнул Локи ей в лицо, и его покрытые шрамами губы скривились в презрении. – Ты не понимаешь. Ты никогда не поймёшь, потому что всё, что запомнят о тебе, – это имя, которое ты выбрала для себя, Ангербода. Не то чтобы ты была Гулльвейг, не что-то ещё. Тебя будут знать лишь как мою жену, породившую чудовищ, потому что ты сама не ищешь для себя другой роли.

Ангербода почувствовала себя так, словно её ударили в грудь ногой. Всё, о чём она могла отстранённо думать, – это насколько отчётливо её боль отразилась в её чертах, раз жестокость на лице Локи немедленно сменилась тревогой.

– Мне не следовало так говорить, – неуверенно произнёс он, дотрагиваясь до её ладони. – Пожалуйста…

Её голос был мертвенно ровным и спокойным, когда она отдёрнула руку.

– Чудовищ?

– Бода, я…

– Чудовищ?! – Ведьма с размаху ударила его по лицу, так, что он отшатнулся, а затем выскочила из воды и натянула платье. – Ты можешь говорить обо мне всё, что хочешь. Но о наших детях не смей даже…

Но тут Ангербода услышала вой Фенрира, и через несколько секунд тот выскочил из-за деревьев с Ёрмунгандом, скользящим рядом. Она слышала, как Гёрд и Хель тоже шумят неподалёку, направляясь по подлеску в их сторону.