Сердце во льдах (СИ)

Наюн фыркнула, решив, что это — абсолютно верное решение, двинулась в сторону стоящих посреди библиотеки кресел и упала в одно из них. Она сама не знала наверняка, что и кому пытается доказать, но, едва только Ким Тэхён показался из-за стеллажей, резко отвернулась и, услышав смешок, потянулась и взяла ближайшую книгу с невысокого столика. Советник последовал её же примеру, выбрав соседний, слишком близко стоящий к её креслу диван, и углубился в молчаливое чтение, прижав пальцы к губам.

Девушка чувствовала себя странно: уши горели, сердце колотилось слишком быстро, а ещё чувство вины давило на плечи невыносимой тяжестью. Рядом с этим невозможным Советником Кимом она снова и снова забывала о всех правилах приличия, пыталась ещё изо всех сдерживаться, а сегодня, в конце концов, упала ниже некуда, почти разбилась на осколки, но никак не могла найти в душе сожаления и стыда за совершённое, сколько ни пыталась.

Принцесса Пак Наюн, конечно же, грызла себя и мешала сосредоточиться на поиске хоть отчасти полезной информации в книгах. Но сама Наюн лишь бросала короткие взгляды на Советника Кима, кусала губы, чувствуя, как щиплет глаза, и думала о том, что целовать его оказалось очень приятным занятием.

Время тянулось очень медленно, девушке хотелось кричать иногда, потому что Ким Тэхён был слишком непривычно молчалив: он не трогал её, не пытался задеть острым словом, не предлагал попрактиковаться в магии и не прижимался затем к её спине, на ухо нашёптывая заклинания и мешая на самом деле больше, чем помогая.

Наюн выдохнула громко, зашуршала юбками, чуть меняя своё положение, и снова углубилась в чтение, пытаясь найти неизвестно что. Слух затем обжёг смешок Советника, и девушка глянула на него остро, тут же сталкиваясь с его глазами. И столько насмешки в них было, столько превосходства и будто бы понимания каждой мысли, что её мучила, что Наюн рассердилась в ту же секунду и снова отвернулась, демонстративно утыкаясь в книгу.

— Вас задевает моё безразличие?

— Ничуть.

— Тогда что вас злит, Принцесса? — и опять одни сплошные мурашки вниз по спине от этого совершенно невозможного тона. — Не могу отделаться от ощущения, будто виноват перед вами в чём-то. Вам нравится, когда я более настойчив?

— Прекратите нести бред, — нахмурилась Наюн и снова посмотрела на него. — Меня угнетает лишь то, что мы никак не можем найти решения вашей проблеме, — солгала она. — Есть ли вообще толк искать это в книгах здесь? Неужели в Доме Песни нет нужной информации?

Ким Тэхён вздохнул, вытягивая ноги, и лениво взглянул на неё, подставив под голову ладонь и отложив в сторону книгу в кожаном переплёте.

— За все те годы, что я потратил на обучение в Доме Песни, я не смог найти ни одного ответа на свои вопросы. Ни один из учителей не смог сказать ничего внятного, потому что подобная магия слишком сильна и слишком неизведанна. В моём распоряжении слишком долго была одна только подсказка — та самая Го Хара, которая создала это заклятье и которая исчезла потом в месте, которое вы называете Ледяной Пустыней. Если я не найду ответы здесь, в Каталии, и не с помощью Принцессы, поцелованной самой Нитару, то не найду их нигде и никогда.

— Почему вы так хотите избавиться ото льда на сердце? — спросила его Наюн, чуть подавшись вперёд. — Что такого плохого в том, чтобы не чувствовать ничего? Многие отдали бы за это всё. Пусть не будет радости, но не будет и горя. Не будет разочарований, не будет обид, не будет грусти и желания плакать в бессилии.

Ким Тэхён усмехнулся, поднимаясь на ноги, и подошёл ближе к ней, заставляя запрокинуть голову, чтобы не потерять его взгляда.

— А как же любовь? — усмехнулся он, и Наюн непонимающе моргнула.

— Любовь?

— Она самая. О ней так много говорят, что я хочу почувствовать её на себе. Хочу узнать, почему так много разговоров вокруг, почему так много мнений. Я хочу полюбить, Принцесса, разве в этом есть что-то плохое?

Наюн смотрела на Советника и понимала, что взгляд его снова пустой, чёрный и ледяной. Словно бы показалось ей всё то, что было там прежде, почудилось по одной только глупости и наивности.

— Отнюдь, — ответила она в итоге и, вздохнув, тоже поднялась на ноги. — За исключением того, что вы снова лжёте.

— Думаете?