Сердце во льдах (СИ)

Ей в спину раздалось сразу несколько голосов, но Наюн предпочла проигнорировать каждый из них и устремились вперёд по коридору, ощущая, как горит лицо и стучит слишком быстро сердце. Ким Тэхён — кем бы он ни был — обманул её. И душа, в которой так долго прятался мятеж, не находивший выхода, требовала самой настоящей мести. Наюн понимала, что на одном только сугробе размером с лже-Советника не ограничится. Она обязательно ударит его. Обязательно ладонью пройдётся по скуле в недостойном проявлении агрессии и потребует объяснений. Только не тех, какими сыпал Ким Сокджин перед её отцом, а настоящих и искренних. Тех самых, где он решает, что лгать именно ей — хорошая идея.

Девушка остановилась лишь за счёт того, что Чимин дёрнул вдруг её за локоть, заставляя замереть, а сам перегородил дорогу и посмотрел так, что сердце снова болезненно дёрнулось в груди. Потому что в глазах брата было столько жалости и искреннего сочувствия, что хотелось заплакать, кинуться к нему в объятия и рассказать обо всём том, что волновало так сильно и мешало иногда спать ночами. Вот только магия Ким Тэхёна по-прежнему действовала, по-прежнему сидела глубоко в ней и не давала ни слова сказать обо всём том, что связывало их двоих, пусть чувства эти стали совсем другими. Совсем не страх её обуревал, едва Наюн думала о нём, вовсе не убежать и спрятаться хотелось, когда они встречались взглядами. Девушка прекрасно понимала, что влюблена. Даже несмотря на то, что сейчас невыносимо сильно злилась на Короля, посмевшего дать ей надежду и заставившего поверить в собственную особенность. Ведь по факту она ничем не отличалась ото всех остальных — её он обвёл вокруг пальца так же, как и всю Каталию.

Наюн не поняла даже, что расстроена всем этим до ужаса, пока брат не протянул руку и не коснулся мягко её щеки, стирая влагу. Девушка тут же засмущалась подобного проявления эмоций, попыталась отстраниться, потому что было стыдно до невозможности, но Чимин только привычно притянул её обратно и за затылок прижал к себе. Он никогда не пытался быть лучше, чем есть на самом деле, никогда не строил из себя идеального, в отличие от неё самой, никогда не претворялся и уж точно не боялся осуждения со стороны. А ещё щурился, растягивая губы в усмешке, едва только родители пытались хотя бы намекнуть на то, что не имеют права члены королевской семьи вот так вот проявлять свои эмоции и позволять себе столь близкий контакт на глазах у других. Чимину всегда плевать было на это откровенно и честно, и Наюн восхищалась этим, не понимая, правда, откуда он черпал смелости на такое.

Теперь, однако, знала.

— Он того не стоит, — шепнул Принц в её макушку, и Наюн в пальцах стиснула китель на его боках. — Вспомни бабушку. Она всегда говорила, что твои слёзы слишком драгоценные. Она не врала.

— Я так зла, — призналась Наюн честно. — Так зла, что мне очень сильно хочется ударить его.

Чимин прыснул, ладонью проведя по её волосам, и произнёс:

— Если хочешь, сделай это, когда Его Величество очнётся. Воспользуйся слабостью. Я могу даже держать его, чтобы не сопротивлялся, а ты будешь бить.

Губы её сами собой расплылись в улыбке, едва только Наюн представила подобное, и выдохнула медленно, устало прикрывая глаза. Всё из-под контроля вышло давно и фатально. Нужно было остановиться прежде, стоило не допускать возникновения таких сильных чувств. Короля Ким Тэхёна, что строил из себя Советника, надо было отталкивать от себя снова и снова. И уж точно не стоило принимать на себе его руки, а на губах — губы.

Упругие, тёплые, чуть потрескавшиеся, слишком часто таящие на себе терпкий вкус виски и снова и снова заставляющие её — Наюн — замолчать.

Щёки горячим опалило от одних только мыслей. Девушка отстранилась резко от брата, прикрывая рот ладонью, и едва не упала на слабых ногах, потому что в действительности словно бы почувствовала поцелуй. Будто бы по-настоящему ощутила, как чужие губы раздвигают её собственные, как горячий воздух проникает в лёгкие от дыхания Ким Тэхёна, и как самый кончик его языка заигрывающе касается её собственного.

— Наюн?..

Всё казалось слишком настоящим, слишком привычным. И даже знакомые пальцы наяву ощущались на талии, пусть рядом и не было никого, кто способен был подобное с ней — Принцессой — сотворить.

А потом перед самыми глазами полыхнуло вдруг знакомым фиолетовым всполохом, и понимание молотом разбилось о сознание.

Несколько дней назад Ким Тэхён заинтересовался подобным заклятием, разухмылялся довольно, говоря, что она — Пак Наюн — идеальная цель со своим «никаким» ментальным щитом, а девушка только вырвала из его рук книгу и пригрозила расправой, попробуй только он провернуть подобный трюк с ней.

— Очнулся, — поняла она, опуская руку с губ.

— Что? — Чимин чуть нахмурился, шагнув к ней, и Наюн подняла на него взгляд. — О чём ты?

— Очнулся. Паршивец.

В её волосы впутались вдруг знакомые пальцы, мурашки разнося по всему телу, чуть сжали, касаясь кожи головы на самом затылке, и ленты корсета оказались в чужих руках.