Сердце во власти шейха

Ханна вскинула руками и даже не обратила внимания, не почувствовала никакого дискомфорта, когда одна из ее жемчужных сережек расстегнулась и полетела на пол. Она тяжело вздохнула, затем спросила:

— Как долго ты собираешься напоминать мне о том, что это все случилось по моей вине?

— Это зависит от того, как долго ты будешь продолжать меня раздражать.

Камель снова встал из-за стола и подошел к окну, около которого лежала ее сережка.

— Кажется, тебя раздражает один только факт, что я дышу, — сказала она.

— Вовсе нет, если ты делаешь это не громко.

На мгновение он закрыл глаза, представляя себе, как участится ее дыхание, когда он будет двигаться внутри ее.

Ханна начала сбивчиво дышать, когда он стал подходить к ней ближе, затем ее дыхание и вовсе остановилось.

— Ты когда-нибудь слышал о личном пространстве? — спросила она, приподняв голову, чтобы посмотреть в его темные глаза, и тут же ее охватило желание отступить. Ее телом завладела паника, когда он начал склоняться к ней ближе. — Что ты делаешь?

Или лучше спросить, что она делает? Ханна старалась изо всех сил не смотреть на его чувственные губы и не вспоминать тот поцелуй, но ничего не могла с собой поделать.

— Ты это потеряла.

Ее рука автоматически схватилась за ухо.

— Нет, она слетела с другого. — Он коснулся мочки ее уха, какое-то время держа ее между своим большим и указательным пальцем, затем опустил руку. — Прекрасно.

Ханна склонила голову и тут же почувствовала резкую боль. Как скоро подействуют таблетки, которые она приняла?

Она немного покачнулась, затем сделала шаг назад. Теперь стоять на своем было не так уж важно. Придется оставить поле боя, отступить, чтобы выиграть другую битву.

— Спасибо, — негромко произнесла она и протянула Камелю свою руку, сфокусировав свой взгляд у него на плече.

Он, не обратив внимания на ее протянутую руку, склонился к ней ближе.

Она чувствовала тепло его тела…

Эти мысли только еще сильнее разожгли огонь страсти в ее теле, она стыдилась этой своей реакции и одновременно ничего не могла с ней поделать. Камель немного приподнял ее подбородок, чтобы заставить ее посмотреть на него.

Ханна прикусила губу.

«Только послушай себя, Ханна, — насмехался над ней внутренний голос. — Гордость — это все, что у тебя осталось? Если ты и дальше будешь продолжать так думать, то очень скоро превратишься в капризную дуру, какой тебя считает твой муж».

Муж.

Я замужем.

Наверное, как говорится, третий раз счастливый. Ханна знала, что многие женщины желали бы оказаться на ее месте. В школе тоже были девочки, которые ей завидовали. Группа популярных школьниц решила сделать жизнь новой ученицы настоящим кошмаром, и это еще до того, как они поняли, что она глупая. Она тоже себя такой считала, но в один прекрасный день, когда ей было четырнадцать лет, ей поставили диагноз дислексия.

Многие годы Ханна гадала почему, что она такого сказала или сделала, и однажды у нее появилась возможность узнать ответ. Она оказалась в одном купе поезда со своей одноклассницей-мучительницей, когда они уже обе были взрослые. Ханна сразу же встала, чтобы покинуть отделение, но остановилась в дверях, когда другая женщина заговорила:

— Прости меня.

И тогда Ханна задала тот вопрос, который так долго ее мучил:

— Почему?

И получила такой же ответ, что и когда-то от своего отца, когда она плакала в его объятиях.

— Что я сделала не так? Что со мной?

— Дело совершенно не в тебе, Ханна. Они так ведут себя просто потому, что могут. Я готов перевести тебя в другую школу, но, дорогая, что будет, если все то же самое повторится? Не реагируй на их нападки. Не давай им видеть свою боль.

И такая стратегия поведения была, кажется, слишком действенной, потому что ее холодное равнодушное выражение лица не только отпугнуло прежних обидчиков, но и будущих друзей, кроме Сэл конечно же.

Что на это все сказала бы Сэл? Ханна тут же решила об этом не думать, но даже столь мимолетное упоминание о ее бывшей подруге заставило ее почувствовать жгучую печаль. Больше Ханна уже не может делиться с Сэл своими секретами, она потеряла свою лучшую подругу в тот день, когда застала ее в постели со своим женихом. И это был день ее свадьбы.

И вот теперь она уже замужняя женщина. Прикосновение Камеля было легким и быстрым, но даже этого было достаточно, чтобы ее тело затрепетало.

— Спасибо. Не мог бы ты мне сказать, где находится кухня?

— Я понятия не имею.

— Ты не знаешь, где находится кухня в своем собственном доме?

В глазах Камеля все еще читалась насмешка.

— Зачем тебе нужно на кухню? — спросил он. — Если ты хочешь тур по дворцу, то домработница может…

— Мне не нужен тур по дворцу. Я просто хотела позавтракать.

— Почему же ты не попросила прислугу принести тебе завтрак?

— Ты что, правда не знаешь, где здесь кухня?

Камель иронично приподнял бровь.

— И я должен думать, что ты была частым гостем на кухне в Брент-Холл? — Когда он был приглашен в поместье, величественное сооружение эпохи Елизаветы с множеством прислуги, на мероприятие, устроенное Чарльзом Латимером, ему не приходилось видеть ту часть дома.