Сердце воина

— Какое упоительное торжество! — с презрением бросил Родерик. — Подумать только, всего два года назад я, стоя перед тобой на коленях, дал себе страшную клятву, что не успокоюсь, пока не уничтожу тебя. Твое последующее унижение и изгнание немного утешили меня. Но ничто, — он приставил кончик своего меча к горлу Малькольма, — ничто не сравнится с этим волшебным мгновением!

Малькольм бесстрастно взирал на мерзавца, протягивая ему заветный меч. Ликующий Родерик протянул было руку к вожделенному оружию, но Ариэлла выхватила кинжал и метнула его в негодяя.

В тот же миг Малькольм взмахнул мечом и ударил Родерика по руке.

Лес огласился криком. Родерик вырвал из плеча кинжал Ариэллы и отбросил его, потом, изумленный и взбешенный, уставился на кровь, залившую ему кисть.

— Один раз ты уже уничтожил меня, — сказал Малькольм. Теперь он стоял перед Родериком с занесенным мечом. — Неужели ты полагал, что я позволю тебе сделать это вторично?

Сообщники Родерика, испуганные неожиданным поворотом событий, кинулись было на помощь своему главарю.

— Назад! — рявкнул Родерик и со стоном поднял свой меч. Боль в окровавленной руке вынудила его опустить оружие. Он с ненавистью посмотрел на Малькольма: — Хоть ты и ранил меня, я все равно прикончу тебя сам!

Поморщившись от боли, он взял меч обеими руками. Металл зазвенел, и посыпались искры. Малькольм отскочил и нанес новый удар, потом еще и еще. Но Родерик был могучим противником: несмотря на раны, он умело отражал удары. Оба ходили кругами, делая выпады. Малькольм сражался не на жизнь, а на смерть, забыв об усталости и боли. Он знал, что будет биться с Родериком до последнего вздоха, пока это исчадие ада не захлебнется своей подлой кровью. Ради этого Малькольм готов был умереть.

Больная нога и негнущаяся спина мешали ему, но все же он наносил сильные, стремительные и точные удары, постоянно заставая Родерика врасплох. Молодому и гибкому противнику Малькольма бой тоже давался нелегко. Теперь и ему пришлось держать меч обеими руками. Малькольм отражал все его удары. Стиснув зубы и тяжело дыша, он пытался дотянуться кончиком меча до груди соперника. Однако его правая рука уже начала уставать, движения замедлились. Родерик тотчас почувствовал это и сделал два опасных выпада. Малькольм отскочил, но недостаточно проворно, и острая боль в левой руке пронзила его: Родерик рассек ему мышцу.

— Сдавайся, Малькольм! — крикнул негодяй, размахивая мечом. — Раньше у тебя была негодной одна рука, теперь две. Пора понять, что в этом бою тебе не видать победы.

Малькольм перевел дыхание, пытаясь сосредоточиться на сражении. «Рана ерундовая, — твердил он себе, не желая смотреть на нее. — Пустяк!»

— Ты кое о чем забыл, Родерик, — тихо, но веско проговорил он.

Тот изобразил удивление:

— Напомни, сделай милость.

— Меч у меня. — Малькольм торжествующе улыбнулся.

Родерик нахмурился, но тут же овладел собой:

— Ты владеешь оружием, лишенным могущества. Это тебя не спасет.

«Но ты не вполне в этом уверен», — мелькнуло в голове у Малькольма, заметившего тревогу Родерика. Спеша воспользоваться хоть таким преимуществом, Малькольм напряг силы и грозно занес меч над головой.

Внезапно усеянная камнями рукоятка меча ярко блеснула на солнце. Ладони Малькольма ощутили невесть откуда взявшийся жар. Казалось, оружие впитало свет и тепло светила. Жар проник в Малькольма, пробежал по его рукам, распрямил сведенные мышцы, ослабил боль. Мгновение — и все его тело словно опалило целительное пламя. Слабость и боль сняло как рукой. Он снова чувствовал себя могучим и непобедимым воином. Малькольм понимал, что это иллюзия, игра воображения, предсмертное ощущение силы, которая давно оставила его. Однако спина его каким-то чудом распрямилась, он легко владел искалеченной ногой. Родерик всмятении наблюдал за противником, заметив внезапную перемену в нем. Воспользовавшись моментом, Малькольм бросился на врага, почему-то убежденный, что теперь не упадет, даже не споткнется.

Родерик успел выставить меч и попытался отбросить Малькольма. Однако тот уже преисполнился страшной решимости. С сокрушительной силой, внезапно вселившейся в него, он занес меч и пронзил врага.

Зеленые глаза Родерика расширились от изумления. Он с недоумением посмотрел на драгоценную рукоятку, торчащую из его груди. Каждый камешек горел как маленькое солнце. Кровь хлынула из груди Родерика алой струей, заливая рубаху и нарядную клетчатую накидку.

— Боже, Малькольм! — прозвучал его глухой голос в гробовой тишине. — Как ты сделал это?

Малькольм извлек меч из его груди. Кровь хлынула потоком.

— Ты должен был умереть.

Родерик зажал рукой смертельную рану. Залитый кровью, он устремил алчный взгляд на меч, потом посмотрел на Ариэллу.

— Лучше бы это был я. — Родерик открыл рот, желая сказать что-то еще, но издал лишь предсмертный хрип и в ту же секунду испустил дух.

Ариэлла с опаской посмотрела на труп, потом робко подняла глаза на Малькольма.

Но тот сосредоточился на чем-то, чего она не видела. Ариэлла обернулась: на них наступал Грегор, грозно занеся топор над головой.