Сердце волка

Сколько можно ждать и трястись от страха!

Я почти не удивилась, когда дорогу преградили шесть волков. Звери выстроились парами, точно показывают боевую выправку. Оскаленные морды, вздыбленные холки, вытянутые в струну лапы.

Из кустов выходят все новые и новые волки, и дорога из песочной становится серой. Кусты по бокам обочины шевелятся. Я поняла, что стая берет нас в кольцо.

— Держите круг вокруг леди, — процедил Андре.

— Есть, — тихо прозвучало сзади.

Андре достал ту самую бутыль, которую я видела, когда мы покидали Ньюэйгрин. Блеснув синими искрами, бутыль медленно поднялась над его ладонью, и откуда-то из серого скопища раздался жалобный скулеж и короткий рык. Скулеж утих.

Один из наемников приблизился к Андре почти вплотную.

Когда увидела взметнувшуюся руку с мечом, истошно закричала:

— Андре!!!

Андре успел отклониться, и удар пришелся плашмя. Он скатился наземь, застряв одной ногой в стремени, и в ту же секунду прыгнули волки. Все разом.

Прозвучал свист, и кожа ощутила колебание воздуха. В следующую секунду по бокам от меня осели два обезглавленных тела. Что-то круглое запрыгало по копошащейся, издающей хищное рычание серой массе.

Ржание лошадей, рычание, свист, крики на странном наречии — все это слилось в единую шумовую завесу. На спинах лошадей, там, где только что были люди, замелькали серые тени.

Все это словно неслось мимо меня. Я не могла оторвать взгляда от того места, куда только что упал Андре, но видела лишь серые тела волков.

Один из них прыгнул на Леди, и она встала на дыбы, молотя копытами в воздухе.

Меня дернули сзади за плечо, стаскивая на землю, и я закричала, и кричала, пока в голове не зазвенело и мир не исчез куда-то.

* * *

Мне снилось, что я лечу и с каждым взмахом крыльев проваливаюсь в воздушные ямы, и что-то с силой впивается мне в ребра, и жутко болит шея. Кажется, я стонала во сне, и в ответ слышала приглушенное рычание, как будто откуда-то снизу, так близко, словно рычала я сама.

Тогда мне начинало сниться, что я бегу куда-то и под стопами и ладонями мягко пружинят сосновые иголки и песок.

В воздухе запахло грозой, по телу застучали капли, и я как будто перенеслась на берег реки, которая поднялась, вышла из берегов, приподнялась водяным капюшоном и поглотила меня.

Запахло псиной и мокрой шерстью, снова вернулось ощущение, что я куда-то бегу, снова что-то впилось в ребра. Я словно приподнималась в воздух и падала.

Над самым ухом прозвучало рычание, за которым угадывались слова:

— Она слышит.

— Не может быть. Она опоена.

— Слышит.

Рычание усилилось, и слова пропали. Где-то совсем рядом завыл волк, а я опять провалилась в темноту.

Часть вторая Заповедные земли

Глава 1

— Не бояться смерти! Не бояться боли! Не бояться жизни!

Стройный гул голосов, перемежаемый звериным рыком, раздается откуда-то снизу, словно я снова в башне, а во дворе замка орут сотни людей. Но какая-то эта башня слишком высокая… судя по крикам…

— Не бояться смерти! Не бояться боли! Не бояться жизни!

В такт каждому призыву раздается глухой удар, и башня покачивается.

— Смерти!

— Боли!

— Жизни!

Удар. Удар. Удар.

В такт каждому удару и покачиванию башни пульсирует в ребрах, в пояснице, бегут полчища мурашек по ногам, пальцам рук, словно каждая мурашка вооружена острой иглой, вспарывающей кожу.

Ощущение, что я отсидела, отлежала все тело, и чувствительность возвращается с водопадом боли.

Кровь шумно пульсирует в висках, заглушая даже рев толпы внизу.

Я поняла, что руки и ноги подрагивают, но мысли слишком вязкие и не могут удержаться на одном месте — как мартышки скачут с ветки на ветку, и поэтому я не могу испугаться.

Чувствительность возвращается медленно, вместе с ломотой костей и шумом в голове.

В горле пересохло, язык распух и занимает весь рот. Я открыла глаза, и свет неприятно резанул их, под веками защипало. Смутные пятна, прыгающие перед глазами, постепенно слились в очертания, и я увидела над собой странный потолок, словно переплетенный из множества ветвей. Потолок в форме купола, высокий, я лежу под самым его центром. Свет сочится из боковых просветов.

Наверно, я еще сплю, и мне это снится, подумала я. Этот потолок из ветвей, крики, покачивание кровати. А если не сплю, дело совсем плохо. Должно быть, галлюцинации от боли.

Что-то пощекотало щеку, и я медленно, превозмогая боль в шее, повернула голову. Сквозь щели, заменяющие здесь окна дует легкий ветерок, и сейчас он качнул тонкую, всю в мелких листочках ветку, что спускается с потолка.

Я захлопала глазами, картинка стала четче, и свисающие с потолка лианы прорисовываются все более отчетливо.

Раздался стон, и я поморщилась от того, как больно он впился в голову, с запозданием осознав, что стон издала я.

Осторожно, опираясь ладонями о что-то мягкое, я села и зажмурилась оттого, что голова закружилась. Открыла глаза и, отведя в стороны рыжие спутанные пряди, осмотрелась.