Сердце волка

— Мы не думали об этом, — нахмурившись, сказала Вилла.

— До этого момента, — согласилась с ней Фосса и тоже подняла сросшиеся на переносице брови.

— Я так спешила, что свалилась в этот чертов источник, — нехотя пояснила Лил, и Фосса и Виллой захохотали, правда, спустя пару секунд опять повернулись ко мне, лица их снова серьезны как никогда.

— Так что тебе снилось, Эя? — снова спросила Вилла.

— Я же говорю, Зверь! — рассердилась я.

— Это мы поняли, — пробормотала Фосса, но Вилла цыкнула на нее, и она умолкла.

— И часто тебя снятся такие сны? — спросила Вилла у меня.

Я помолчала, обижаясь, раздумывала, отвечать или нет. То им весело, то им опять интересно, что мне снилось. Наконец я сказала:

— Почти каждую ночь. Это началось еще в про… на наших землях. Сначала редко, но чем ближе я была к границе с вами, тем чаще.

— А прошлую? Что-то я не слышала твоих диких криков? — спросила Вилла.

— Прошлую я не спала, — ответила я, подумав, что она нахалка.

Кто это еще дикий, между прочим! Я вспомнила, как вчера перебирала свои, словно из другой жизни вещи… плакала… собирала заплечный мешок в дорогу… снова плакала… распарывала и сшивала в пояс перчатки, снова плакала… смотрела на наши с Андре медальоны, они сейчас оба покоятся на моей груди, у сердца… и опять плакала… И опять, и опять…

— Я… — начала было говорить я и поняла, что не смогу этого им рассказать. — В прошлую ночь я… мне было чем заняться. Я собиралась в дорогу, я была занята.

— Видела я, чем ты была занята, — заявила Вилла, раздраженно махнув. — Не о том говоришь.

— А о чем надо? — с вызовом спросила я.

Вилла вздохнула.

— Ты говоришь — Зверь. Ты видела его? Во сне?

— Я видела оборотня, я уверена.

— Но почему ты называешь его Зверем? Откуда знаешь, что это именно Зверь?

Я пожала плечами, хлопая ресницами.

— Просто знаю, и все.

— Как он выглядел? — спросила Лил.

Пока мы говорили, она успела полностью раздеться и развесила одежду у догорающего костра, водрузив ее на хитрую конструкцию длинных древков, которые сама же и соорудила в два счета.

Мне неловко было смотреть на абсолютно обнаженную Лил, но она ничуть не смущалась своей наготы.

— Опиши его, — попросила она и положила руку мне на плечо.

Я вздрогнула.

— Попробуй, — снова мягко повторила Лил. — Это важно.

Я послушалась ее. Сначала мне было неловко в ее обществе, казалось, что она настроена ко мне враждебно, еще и задается, а сейчас я только в ее интонациях расслышала человеческое участие.

Лил, словно слыша мои мысли, мягко сжала мое плечо пальцами, подбадривая, и я кивнула, заговорив.

— Сегодня я впервые увидела его человеком, — сказала я, и мой голос дрогнул. — До этого он был чудовищем.

Вилла хмыкнула:

— Полуформа.

— Что? — не поняла я.

Вилла пояснила:

— У свободных три ипостаси: человек, волк и третья форма — серединка на половинку. Мы чаще называем это боевая форма. Потому что полуформа — это лучшее и от человека, и от зверя, что очень полезно в бою.

— Зверем удобнее, — проворчала Лил, и Фосса усмехнулась, а Вилла сказала:

— Каждая форма имеет свои преимущества. Например, люди поднаторели в охоте, им проще убить зверя, при виде боевой формы на них нападает страх.

— Гм, — хмыкнула Фосса.

— Не все и не всегда, — согласилась Вилла.

— Бывает, что от этого они еще больше звереют. Хотя куда уж больше, — пробормотала Фосса.

— Ты вряд ли опишешь полуформу так, чтобы мы поняли, кто он, или хотя бы к какой стае он принадлежит, но опиши человека, которого видела во сне, — попросила Вилла.

Я помолчала, обдумывая сказанное, и более уверенно заговорила:

— Он огромный. Ваши мужчины все очень большие, но мне кажется, он и среди вас высокий. Не знаю, почему я так подумала, рядом не было других, чтобы сравнить… он вышел из-за дерева, и первое, что бросилось в глаза, — его взгляд. Он смотрел так, что казалось — еще секунда, и он убьет меня.

— Ты не отвела взгляд? Не опустила глаза? — удивилась Лил, и Вилла шикнула, мол, не перебивай. Но я ответила Лил:

— Нет, я словно оцепенела от ужаса, не могла оторваться от его желтых глаз. Кажется, у него белая кожа, не бледная, но светлее вашей, и черные волосы, они спускаются по спине.

Я помолчала.

— Какие-то особые приметы? — подсказала Лил.

Я пожала плечами.

— Я не помню, — сказала я. — Для меня все ваши мужчины похожи. Они ходят голые, и это так непривычно, что все они почти сразу превращаются для меня в расплывчатые пятна, не могу же я смотреть на голых мужчин, — краснея, соврала я.

На лицах женщин явственно проступило разочарование.

Я, словно извиняясь, добавила:

— Кажется, был еще шрам, но у многих ваших мужчин шрамы…

— Какой шрам? — тут же насторожилась Вилла.

— Большой, — пробормотала я. — Начинается от подбородка, пересекает шею, грудь, спускается ниже…

На этот раз женщины промолчали. Лица их застыли, словно мраморные.

Наконец Лил осторожно сказала:

— Похож на альфу.

Вилла нахмурилась, а Фосса добавила:

— Внешность похожа… Но не факт. Но черная стая…

— Да, — кивнула Лил. — Черная стая.

Вилла нахмурилась еще больше, а я пробормотала:

— Когда там, в лесу, на нас напали эти… чтобы меня отбить… Вы сказали еще: «Красные — не черные».