Сердце волка

— Меня учили верить в Богиню и святых праведниц, — уклончиво ответила я, стараясь подпустить в голос благочестивые нотки. Говоря это, я мысленно ругала себя последними словами. Ну почему мне не помолчать, когда надо? Или это близость божества так действует, что хочешь не хочешь, а говоришь только правду?

Стоило мне подумать так, как темные глаза Велеса лукаво блеснули.

— Я вижу, — подтвердило дерево. — Медальон с гордым профилем святой Иулии висит у тебя на груди рядом с магическим риолином. Это драгоценный камень, хотя бы в силу своей редкости. Но для твоего рода, Эя, он бесценен.

Мои пальцы непроизвольно коснулись камня, сжали его в ладони, а Велес тем временем продолжил:

— Этот риолин твой отец когда-то вручил своему лучшему другу.

Я открыла от удивления рот, сжала гладкий, твердый, как алмаз, камень в ладони, перевела взгляд вниз, разжала пальцы. В серебряном свете луны камень стал синим, сквозь него видны бороздки на моей ладони, и он теплый, словно живой.

— Это… Это камень моего отца? — пролепетала я, все еще не в силах поверить в услышанное.

— Теперь это твой камень, Эя. Магическая сила риолина, и конкретно этого риолина, настолько велика, что тебе еще предстоит познать и обуздать его мощь. Распорядись им правильно, не дай врагам выманить его у тебя, заполучить обманом, как это было раньше.

— С другом моего отца? Или с… отцом?

Дерево нахмурилось и ответило:

— С ними обоими.

Я помолчала, обдумывая его слова, а потом сказала таким тоном, словно сообщаю новость:

— Моего отца убил оборотень.

— Да, — ответил Велес, и дерево едва уловимо кивнуло. — Но не тот оборотень, что видимый, из свободного народа, а тот, что оборачивается другом, самым близким другом, проникая змеей в сердце. Так близко, что уже не опознать, где он и где ты, и затем наносит удар. Тебе повезло, что ты встретила свободных, Эя.

Я ошарашенно открывала и закрывала рот какое-то время, а потом заговорила. И говорила горько и зло:

— Мне повезло?! А, так вы же, кажется, на их стороне. Конечно! Вы их всемогущий покровитель! Так нечестно! Да вы знаете, эти ваши свободные оборотни убили моего жениха! И других людей, я видела, я сама видела, я там была! А мы просто ехали и никому-никому ничего не сделали плохого!

Я замолчала, смахнула злые слезы и принялась ожесточенно тереть глаза кулаками.

Велес ничего не сказал. Мне показалось, что по земле прошла дрожь, даже воды озера заволновались.

— Я ничего не отвечу на твои обвинения, Эя, — наконец сказал он. — Потому что они беспочвенны. Беспочвенны оттого, что ты многого не знаешь и не понимаешь, хоть все происходит на твоих глазах. И что хуже всего — не хочешь ни узнать, ни понять. Но тебе дан шанс составить обо всем свое собственное мнение, и, поверь, этот шанс драгоценен. Не знаю, переменишь ли ты вскоре свое мнение, и, хоть мне должно быть все равно, все же хотелось бы, чтобы ты была счастлива. Хоть ты пока и не поймешь всего… Главное, что тебе нужно понять сейчас, — мир не таков, каким кажется.

Я промолчала, разглядывая замершую у ног мышку-полевку.

Вспомнила, как разительно изменился мир от магии ундин, и… так и не нашлась что ответить.

— Как риолин твоего отца оказался у тебя, Эя?

Я пробормотала неуверенно:

— Вилла считает, что это вы прислали ундину с ним…

— А ты как думаешь? Я или нет? На чьей я стороне, Эя?

Я подняла голову, заглядывая в глубокие, черные, как ночное небо, глаза Велеса, и поняла, что из них на меня смотрит глубь веков, мудрость самой Вселенной.

— Я… Я не знаю… — пробормотала я.

— Когда ундина приходила к тебе, с тобой что-то произошло. Что-то новое, чего никогда раньше не случалось. Так, Эя? Ты что-то поняла тогда, сидя на берегу моего озера? Что ты поняла с помощью магии ундин?

Я захлопала ресницами, понимая, что не смогу ни смолчать, ни слукавить. Этот хитрый Велес вытянул на поверхность то, что было скрыто в глубинах моего сознания. Я сама не поняла, какое огромное значение для меня имела встреча с магией ундин, думала, это как действие вина, было и прошло, а оказывается, это странное ощущение стало моей жизненной позицией… пусть пока и неосознаваемой.

Мои губы раскрылись, и прежде, чем я успела подумать о чем-то другом, я произнесла то, что думаю и чувствую:

— Я поняла, — сказала я, — что ничто не имеет значения. Ничто на свете. Вообще.

Велес немного помолчал, продолжая смотреть на меня своими бездонными глазами, от которых я не могла отвести взгляда. Уставилась, как восторженный кролик на удава.

— Это хорошее понимание, — сказал, изгибая губы, Велес. — Особенно учитывая пережитое тобой. Все, что ты пока не можешь ни понять, ни объяснить, а потому терзающее твои мысли и чувства. После утраты близких… Это лучшее понимание, что могло случиться с тобой, Эя.

Велес немного помолчал и снова чуть уловимо кивнул, качнул ветками с трепещущими разноцветными лентами в них.

— Ты уверенно взошла на первую ступень мудрости, что хранит много веков твой доблестный род. Следующая ступень этой мудрости, на которую тебе предстоит взойти очень скоро, — значение имеет все.