Сердце волка. Душа человека

– Как же, барин, говорите смелее, а у меня аж коленки трясутся и зубы стукаются друг об друга! Вы бы сами спустились и посмотрели, а то сразу: «Василий, посмотри!»

Недалеко от того места, где остановилась бричка, кучер приметил яму. Василий сделал несколько шагов, а потом лёг на живот и пополз. Добравшись же до места, он заглянул в яму и обомлел!

– Барин, Иван Дмитриевич, идите-ка сюда, только тихо! В жизни не видал такого! Живой ребёнок и волк!

Иван Дмитриевич тихонько подполз к яме и увидел ребёнка, а рядом огромного серого волка.

– Нужно спуститься в яму и вытащить дитя!

– А волк?

– Он не шевелится, возможно, умер, а вот младенец живой, – прошептал Иван Дмитриевич своему кучеру Василию. – Я попробую достать ребёнка, а ты возьми ружьё в бричке и будь наготове.

Когда Василий вернулся с ружьём, Иван Дмитриевич осторожно спрыгнул в яму. Страшный зверь приподнял голову, но даже не открыл глаза, а снова опустил свою огромную голову на лапы. Дитя продолжало жалобно плакать, но, оказавшись на руках доктора, притихло. Иван Дмитриевич благополучно выбрался из ямы и показал ребёнка кучеру:

– Вот смотри, настоящий ребёнок, и нет тут никаких чертей, а ты боялся.

– Как же не бояться Иван Дмитриевич, если рассказывают такие ужасы, что потом сутки не можешь заснуть! Барин, а волк-то мёртвый?

– Пока не знаю, ты давай-ка, дружок, возьми верёвку и свяжи этого хищника, прихватим его с собой.

– Ой, батюшки, зачем же это? Да вы с ума, что ли сошли, Иван Дмитриевич?! Разве можно везти волка с собою?

– Давай-давай, бери верёвку и вяжи его, да быстрее, ребёнок замёрз, проголодался, надо незамедлительно ехать!

– Ох, барин, барин, как бы не было беды. Где это видано, чтобы волка возили в бричке? – Охая и ахая, Василий связал умирающего волка, но нести не стал, а волоком потащил за собою.

– Василий! – строго прикрикнул на кучера Иван Дмитриевич. – Подними животное и не вздумай его задушить, он мне нужен живым!

– Да какой же он живой? – удивился Василий. – Он и не дышит вовсе, а если дышит, то через раз. Вот видите, вздохнул – и опять тишина. Я его привяжу сзади, да посильнее, чтобы не свалился по дороге.

– Хорошо, хорошо, только давай шустрее, малышка совсем замёрзла.

Наконец бричка тронулась, лошади недовольно фыркали, косясь на страшного попутчика.

– Барин, а к мальчонке заезжать будем или сразу до дома?

– Как же не будем заезжать? Обязательно заедем, заодно накормим ребёнка, ведь до деревни осталось недалеко, а Василий?

– Не, недалече, вот свернём сейчас, а там за горой и будет деревня. Вот только как бы с пути ни сбиться, а то совсем темно стало.

Звон бубенчиков давно услышали в деревне, и отец больного мальчика вышел на дорогу встречать доктора:

– Здравствуйте, Иван Дмитриевич! А мы вас заждались!

– Здравствуй, Темрек, как сын?

– Худо барин, ой худо! Хрипит, еле дышит! А что это у вас в руках, никак ребёнок?

– Да, вот возьми, отдай Василисе, пусть накормит, а ты, – обратился доктор к Василию, – напои лошадей.

Пока Иван Дмитриевич осматривал больного мальчика, Василий рассказал Темреку во всех красках о том, как они нашли младенца. Не обошлось, конечно, без преувеличений.

Когда доктор вышел из избы, Василий как раз заканчивал рассказ такими словами:

– Пока Иван Дмитриевич успокаивал малютку, я схватил зубастого хищника голыми руками, скрутил его и даже не испугался!

– Вот ты молодец, Василий, даже волка не испугался! – Темрек уважительно пожал кучеру мозолистую руку. – Теперь ты мне брат. А что, правда, Иван Дмитриевич, – обратился он к доктору, – что Василий голыми руками поборол волка?

Но доктор лишь отвёл Темрека в сторону и сказал:

– Ты вот что, Темрек… Хочешь, чтобы твой сын жил?

– Конечно, доктор, как не хотеть, очень хочу. Да и жена, Василиса, совсем извелась, плачет целыми днями.

– Если хотите, чтобы мальчик выжил, мне придётся за брать его с собой. Ему необходима серьёзная операция, а здесь мне её не сделать, поэтому соберите нам в дорогу провизии. Да, и вот что ещё… – Иван Дмитриевич помолчал, затем положил руку на плечо Темрека и добавил: – Тебе придётся остаться одному, Василиса поедет со мной. У неё ещё есть молоко, а мою малышку необходимо кормить.

Глаза татарина Темрека заслезились, и он жалостливо спросил:

– Барин, а как же я? Давайте я тоже поеду с вами. Мне не жить без Василисы, вы же знаете, как я её люблю!

– Нет, тебе придётся отпустить Василису с нами.

Иван Дмитриевич уже давно присматривался к красавице жене татарина. Высокая и стройная женщина, с густой косой льняного цвета, с округлыми бёдрами, любезной и милой улыбкой и голубыми глазами пленила воображение доктора. Да и она сама нет-нет, да и поглядывала на умного и сдержанного врача. Ей нравились его непослушная, вечно сползающая на лоб челка и седина на висках, залихватские казачьи усы и лёгкая походка. Поэтому разговор мужа с врачом она слушала внимательно, притаившись за дверью в сенях.

– Да как же я без своей Василисы? Я ж пропаду совсем! – кручинился татарин Темрек. – Василиса, душа моя, выйди сюда.

Василиса медленно выплыла из своего убежища и посмотрела сверху вниз на мужа.