СЕРДЦЕ ЗАПАДА

нездешние путались в поисках доктора («Первый дом у Проезда —

это разве не вы?»), и чаще всего доктора звали к роженицам

из накапливающегося на лугу табора переселенцев, хотя однажды

среди ночи мне довелось помочь дотащить до доктора укушенного

змеей парня, а потом еще ассистировать доктору при ампутации...

ну, не буду уверять, что от меня такая уж большая помощь была,я старательно отворачивался и в обморок не свалился только

благодаря нашатырному спирту. Все-таки смотреть, как от живого

человека кусок отпиливают — это здоровенный шмат цинизма

в душе должен быть. Правда, и зрелище будто обугленной от яда

руки — это тоже не для слабонервных.

В общем, когда однажды в грозовую полночь кто-то начал стучать

мне в окно, я сперва подумал, что это дерево по крыше стучит,качаемое сильным ветром, потом — что муж какой-то роженицы

опять ошибся домом, и только потом я встал и выглянул в щель

ставни:

— Кого там черт принес?

— Мистер Миллер? — окликнул меня непонятно кто. Я попробовал

всмотреться, ни фига не увидел и пошел отпирать двери. Раз

по фамилии называют — значит, кто-то свой.

За дверью обнаружился майор Бивер — грязный и мокрый с ног

до головы, будто только что переплыл речку, а потом еще

на берегу пару раз поскользнулся... оказалось, примерно так

и было. Бивер, направляясь с Индейской территории, решил, что

успеет добраться до Пото-авеню до ночи (и заодно до дождя),спрямил наугад путь, заехал в какие-то кусты на болоте и потратил

уйму

времени,

выбираясь

обратно

на почтовую

дорогу.

Добравшись до реки, он решил, что не стоит напрашиваться

на ночлег к паромщику, а можно просто речку форсировать —

и быть уже в гнездышке знакомых телеграфистов, тем более, что

все равно ливень пошел и Бивер уже изрядно вымок. Река Пото,обычно довольно скромная (летом ее лошадь вброд перейдет),внесла коррективы в этот безупречный замысел: она изрядно

вспухла от дождя и тащила с собой всякий мусор. Лошадь Бивера

решила, что ей со всадником в такой бурной воде плавать

не нравится и где-то на середине реки своего седока сбросила.

Бивер

выбрался

на берег

чуть ли

не у самого

кладбища

и в потемках тащился через чьи-то огороды и сад Макферсона,несколько раз падал в лужи — но все-таки дошел.

Я критически посмотрел на облепленного грязью гостя и не

торопился приглашать его в дом. Нет, негостеприимством я не