Сердце женщины

Фрэнк встал и включил медленную романтическую музыку. Протянув руку, он помог Эмме подняться. Тесно прижавшись друг к другу, они медленно закружились по комнате.

Наконец Эмма зевнула и сказала, что идет спать. Неуверенной походкой она направилась к двери, но у порога споткнулась обо что-то невидимое.

Фрэнк бросился к жене и поддержал ее за локоть.

— Идем, любимая, — нежно прошептал он ей на ухо. — Ставь одну ногу… так… теперь другую… — Обернувшись, Фрэнк спросил: — Вы тут обойдетесь без меня?

— Конечно, — отозвался Гордон. — Спокойной ночи!

Кэтлин еще немного посидела на ковре. Затем, отставив бокал в сторону, медленно поднялась, подошла к магнитофону и выключила музыку.

Гордон, посмотрев в ее сторону, пробормотал:

— Зануда.

Молодая женщина вспыхнула и обернулась к нему.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Узнаешь, если согласишься потанцевать со мной. — В его карих глазах отражались огоньки пламени.

Кэтлин огляделась по сторонам. Комната слегка покачивалась.

— Сомневаюсь, что способна на это. Мне кажется, что вино было чересчур крепким.

Гордон дотянулся до бутылки и внимательно рассмотрел этикетку.

— Да нет, вполне обычное, — произнес он. — Просто ты еще не совсем оправилась от болезни. Я, признаюсь, тоже слегка перебрал.

— Ты? — Она недоверчиво посмотрела на мужчину. — Тебе же еще ехать домой!

— Можешь не волноваться, я не поеду. Неужели ты забыла, что Фрэнк предложил мне остаться на ночь? — Гордон лукаво посмотрел на Кэтлин: — Могу ли я надеяться, что ты согреешь мою постель?

— Я, конечно, пьяна, но не настолько! — фыркнула молодая женщина.

Гордон засмеялся.

— Тогда я лучше вызову такси.

Однако он не двинулся с места. Его горячий взгляд заставил сердце Кэтлин забиться быстрее. На всякий случай она отошла подальше.

Атмосфера в гостиной как будто наэлектризовалась. Кэтлин показалось, что некая невидимая паутина опутывает ее и Гордона, связывая воедино, притягивая друг к другу…

Она резко потрясла головой, стараясь избавиться от наваждения.

— Что с тобой? — Гордон поднялся с пола и приблизился к молодой женщине.

— Звенит в ушах, — солгала она.

— Наверное, ты переутомилась сегодня. — В его голосе не было и намека на шутку. — Надо быть осторожней, если не хочешь, чтобы болезнь повторилась.

Кэтлин растрогала такая забота.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Ты так много для меня делаешь!

— Просто мне нравится помогать тебе.

— Почему?

Гордон внимательно посмотрел на Кэтлин.

— Неужели ты думаешь, что у меня есть какие-то скрытые мотивы?

— А разве нет?

Он насмешливо произнес:

— Расположенные ниже пояса? Ты это имеешь в виду, Кэтлин? К сожалению, вынужден тебя огорчить: ты ошибаешься.

— Неужели? Я в этом не уверена.

Гордон нахмурился.

— Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? По крайней мере, я — нет.

— Возможно, и не понимаю. — Мысли путались в одурманенном винными парами сознании. Неожиданно для себя Кэтлин спросила: — Ты когда-нибудь любил меня по-настоящему?

Ее слова словно повисли между ними в воздухе. И она тут же преисполнилась презрения к себе за то, что задала подобный вопрос. Но ответ на него мучил ее долгие годы. Когда-то Гордон говорил, что любит ее. Теперь настало время узнать, насколько правдивыми были его слова.

Глаза Гордона потемнели. Красивое лицо окаменело.

— А ты как думаешь? — Он наконец обрел дар речи. — Боже мой! Неужели ты в самом деле считаешь, что…

— Отвечай прямо! — потребовала Кэтлин. Отступать было слишком поздно, она должна выяснить все до конца. — Ты действительно любил меня, когда предложил выйти замуж? Или собирался обвенчаться с деньгами моего отца?

Если бы взглядом убивали, я бы уже была мертва, подумалось Кэтлин. Выражение мужского лица заставило ее усомниться в правоте собственных предположений. Не в силах больше выдержать эту пытку, она отвела взгляд в сторону.

Когда же Гордон наконец заговорил, ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— Я думал, что земля вращается вокруг тебя, — жестко начал он. — Что луна и звезды навсегда растворятся в черной бесконечности ночи, если ты оставишь меня. Когда же это случилось наяву, мне показалось, что я умер. Солнце померкло, его лучи больше не согревали мою душу, в которой поселился вечный мрак. Мир потерял для меня всякую ценность, раз я не мог разделить его с тобой. Ты была моей душой, моим сердцем. Только рядом с тобой я мог дышать. — Немного помолчав, Гордон горько спросил: — И ты спрашиваешь, любил ли я тебя?

У Кэтлин перехватило дыхание. Ноги подкашивались. В горле пересохло. Она попыталась что-то сказать, но язык и губы не слушались ее.

Наблюдая за ней, Гордон зло расхохотался.

— Конечно, я ошибся. — Его голос стал холоден и бесстрастен. — Земля не перестала вращаться. Дыхание мое не прервалось, сердце не остановилось. Я продолжал ходить, есть, спать. Ничто в мире не изменилось после твоего ухода. И тогда я наконец осознал, как ничтожно мало все это значило на самом деле.

Как ничтожно мало значила для него она? Кэтлин с трудом проглотила застрявший в горле комок.

Гордон между тем продолжал: