Сердце жены врага

— Будь спокоен — Чернышев лох! Так в эту бабу втюрился, что не будет рисковать ею и личинусом!

* * *

Дима так обрадовался, что ему удалось без труда «развести» Руслана на огромные деньги, что отменил клиента. Товар, меня то есть, надо было вернуть в надлежащем виде.

Вскоре, согнувшись в три погибели, пытаясь собрать хоть какие-то крохи тепла я задремала в очень неудобной позе. Дима и его подельник что-то бурно обсуждали, иногда ржали в голос. Я слышала их голоса сквозь сон, но не реагировала. Они что-то жевали. Пахло мясом и выпечкой, но мне ни воды, ни еды никто не предложил.

Я мечтала, чтобы побыстрей прошло время, и в то же время боялась этого — вдруг Руслану не удастся собрать астрономическую сумму и тогда… мне уже снились кошмары, как Дима надвигается на меня с ножом на глазах Чернышева, а тот ничего не может поделать, потому что связан по рукам и ногам.

— Эй! Ты! Просыпайся! — толкнул меня в плечо подельник. — Вот! Пожуй, пока Димон уснул. Жалко мне тебя. Брюхатая, да тощая!

Мне протянули мясо с овощами, завернутые в половинку лаваша и непочатую маленькую бутылку сладкой газировки. Я тут же припала к напитку, чувствуя прилив сил с каждым глотком, а съев шаурму и вовсе с благодарностью посмотрела на мужика.

— Спасибо, вам!

— А теперь спи! До четырех еще много времени. — подельник снял с себя тулуп и накинул мне на плечи. — согреешься хоть, а то синяя уже!

Синяя? Очень плохой знак! Со всей этой суматохой, угрозами и расправой я совершенно не прислушивалась к тому, что происходит с моим сердцем. А оно давно надсадно ныло и покалывало, причиняя дискомфорт. Только этого еще не хватало! Срочно бы уколоть релаксант и лекарствами поддержать больной орган, но их нет, вот черт!

Ворочаюсь. Не могу принять нужную позу. Паническая атака не дает сосредоточиться и успокоится. Так долго не продержусь. Секунды на старинных часах растягиваются, точно время — это мутный кисель. Боюсь, что сердце откажет и тогда сыночку не выжить.

— Дева, ты чего ворочаешься? — снова тихо интересуется охранник. — Живот болит?

— Нет. Сердце. — так же тихо отвечаю.

Он подходит близко. Поднимает меня за подбородок.

— Ты вся синяя! — мужчина так удивлен, что я сообщила ему правду, словно я лгала на каждом шагу. — Такая молодая и сердце больное?

— Мне шунтирование делали.

— Шу… чего?

— Ну, сосуды меняли. Я постоянно сижу на лекарствах. Без них может случиться повторный инфаркт!

Подельник тихо крякает и смотрит на часы.

— Слышь, дева, до четырех еще далеко! А ты тут часом не помрешь?

— Всё может быть, — мне самой страшно от моих слов.

— Ну и дела! Влип же я с этим Димоном! А еще твоего мужа-демона опасаюсь!

— Я сама его опасаюсь.

Вижу, что подельник напуган не менее моего. Раз сам идет на контакт, то может и поможет мне? Иначе нам с малышом не выжить тут до утра!

— Дева, — понижает голос до шепота подельник, — набери мне номер хахаля твоего нынешнего. Окочуришься тут, и мне от обоих прилетит! Оно мне надо?

— Давайте! — с готовностью киваю я, боясь поверить в свое счастье.

Трясущимися, немеющими пальцами набираю легкую комбинацию из двоек и единиц. Хорошо, что у Руслана «блатной» номер, там и запоминать-то особо нечего.

Подельник быстро выходит из комнаты. Я затаиваю дыхание. Только бы Дима не очнулся! Только бы мужчина не передумал.

— Ну все, дева! — возвращается в комнату подельник. Он растерян и обескуражен. Садится рядом со мной. — Ты это, ментам объясни, кто тебя спас. Пусть твой хахаль поратует за меня! Слово замолвит. Сына все-таки ему вернул.

— Я скажу! Не сомневайтесь! Руслан поможет! Не представляете, что вы только что сделали для нас!

— Представляю… — сообщает мужчина, доставая пачку сигарет. — но лучше пусть так!

* * *

Ожидание становится просто невыносимым. Боль в сердце превращается в сплошной острый ком. Если сейчас Руслан не приедет и не отвезет меня в больницу, то это мои последние часы.

— Слышь, дева, может тебе валидол дать?

Несмотря на весь ужас ситуации, выдавливаю из себя улыбку. Он бы еще мне цитрамон предложил!

— Что шумите, спать не даете? Лера, тебя вырубить, чтоб не болтала?! — шевелится Дима на раскладушке.

— Димон, она вся синяя, мож у тебя какие таблетки есть?

Дима поднимается и идет ко мне.

— Да уж… — сплевывает он прямо на пол. — Ты до четырех-то дотянешь? А то придется отдавать Чернышеву твой хладный труп! Нужно ускорить этот процесс!

Дима достает мобильник и сигареты.

— Пойду курну, а заодно и Чернышеву звякну — потороплю.

Предатель выходит на балкон, не заперев дверь. Мне вновь становится холодно.

— Бля! — коротко вскрикивает он с балкона, — Витек, шухер!

Залетает обратно. Вытаскивает откуда-то складной нож, хватает меня с дивана и приставляет лезвие к горлу.

— ОМОН! Менты засекли нас!

— Ты полегче с ней, инфаркт же сейчас схлопочет! — подельник пытается вырвать меня из его рук.

— Витек, ты обалдел? Я говорю, ОМОН по нашу душу приехал! Мне вообще сейчас насрать на ее инфаркт!