Сердце жены врага

— Видишь?! Что ты можешь видеть? — я в таком шоке от него, что не сразу соображаю, как ему ответить. — Ты даже не слышишь меня! Я просила тебя не доводить до беременности, говорила, что мне нельзя, ты не слушал! Сделал все, чтобы у нас появился ребенок! Потом, когда я хотела аборта, и его можно было сделать на раннем сроке, ты как самый последний эгоист заставил оставить малыша! А теперь, когда у меня уже есть настоящий сформировавшийся ребенок, который все чувствует и понимает, и вскоре зашевелится, ты предлагаешь убить его?! Да кто ты после этого, Руслан?!

— Я не думал… что все настолько серьезно, Лер!

— Ты видел его сейчас на экране! А мне специально не показал, да? Чтобы было легче убивать живое существо?

— Лера, обвиняй меня, если тебе так легче. Я сам себя виню, что не послушал ни тебя, ни Стасина в свое время, но шанс у тебя и ребенка мизерный. Я не хочу тобой рисковать!

— А я больше не принадлежу тебе! — выкрикиваю я. — И моим ребенком распоряжаться не позволю! Суждено — умру беременной, но аборт делать не дам и к тебе в подвал не вернусь!

Высказалась и отвернулась к стенке. Пускай делает, что хочет. Пусть ударит, толкнет, запрет, чего он там обычно делает, но я буду сопротивляться до последнего.

— Лер, Лера! — он тормошит меня за плечо.

— Оставь меня!

— Это для твоего же блага, милая!

— Пошел к черту!

Его пальцы на моем плече застывают, точно замороженные, а затем он отнимает руку. Поднимается с кровати. Его медленные шаги удаляются, а затем хлопает дверь. Вот и прекрасно. Пускай катится на все четыре стороны!

* * *

Позже, в течение нескольких дней ко мне приходил целый консилиум: врачи-кардиологи, гинекологи, эндокринологи и еще бог знает кто. И Руслан вместе с ними. Хором уговаривали меня избавиться от малыша. Что-то говорили там на счет суррогатного материнства, но я и слушать их не хотела. Единственным моим желанием, было выбраться побыстрей оттуда и вернуться к нормальной жизни.

Я понятия не имела, что сталось с нашим с Владом домом, вообще не понимала, не опасно ли мне разгуливать по городу: вдруг кроме Димы у него остались другие подельники на свободе, и мне угрожает новая опасность? Но тогда я так сильно об этом не задумывалась. Просто хотела вернуться домой к родителям, к сестре и забыть о кошмарах, которые нам с маленьким уже довелось пережить.

И так мне стало за сыночка обидно, так нехорошо, что я раскричалась на врачей. Кажется, послала их в пешее путешествие. Сейчас, я понимаю, что была не права, что единственный виновный в этой ситуации — это Руслан, а специалисты вообще не причем — пытались сохранить мне жизнь, но на тот момент я воспринимала все искаженно.

— Лера, успокойся, пожалуйста! — пытался призвать меня к порядку Чернышев, но досталось и ему.

Наконец, он устало выпроводил врачей и остался со мной наедине.

— Аборта не будет!

— Хорошо, Лер! Я понял тебя. Сам не хотел убивать нашего сына.

Смотрю на него с удивлением. Он только что согласился со мной?

— Давай рискнем. Я подберу хорошую клинику, и сразу после родов, мы прооперируем его. Выполним все необходимое лечение. Вдруг получится? Не попробуем — не узнаем.

Вздыхаю и закатываю глаза от безысходности. Хотя разумом понимаю, что у меня, после долгов Влада вообще нет денег даже на хлеб, не то, что на приданное для ребенка в виде тех же подгузников и ползунков, не говоря уже о дорогостоящей операции и лечении, но все равно не могу сдержать раздраженное:

— Ты не оставишь нас в покое даже после родов!

— Конечно, не оставлю, Лер! Я — отец этого ребенка и имею на него столько же прав, сколько и ты! И я хочу полноценную семью для своего сына! Поэтому никуда вы от меня не денетесь!

— Что ты имеешь ввиду? — обрывается все внутри у меня после его пламенной речи.

— Я хочу жениться на тебе! Ты выйдешь за меня замуж? — Руслан лезет в карман. Достает бархатную коробочку и раскрывает ее.

Подобное кольцо я где-то уже видела. Ах, да, тот набор, что он принес после очередной экзекуции. Но кольца в нем тогда не было.

— Надо было сразу дарить. С кольцом. — поясняет Руслан. — Хотя тогда я не был готов к столь серьезному шагу.

Я даже скептически фыркаю от удивления.

— Зачем тебе больная калека?

— Лер, ты не больная калека. После этой операции у тебя есть все шансы вести обычный образ жизни, разве что беречься от некоторых аспектов.

— И как ты себе представляешь нашу семейную жизнь, после того, что ты со мной вытворял?!

— Лер, я давно исправился, просил прощения. Мои обещания никак больше не трогать тебя и не обижать, в силе.

— Я не смогу быть с тобой после всего этого, Руслан! Как ты не поймешь?

— Лер, у тебя сейчас период отрицания всего. Подумай. Не отвечай сразу. — Руслан кладет коробочку с кольцом на прикроватный столик. — Я буду ждать столько, сколько нужно. Но не забывай о нашем сыне, не лишай меня его, а его отца. И еще… не хочу тебя пугать или давить этим, но Дима может быть не единственным прихвостнем Волкова. Сейчас больница под усиленной охраной, но там, в городе, его люди не дремлют. У себя в доме я смогу вас защитить, за его пределами, уже нет.

* * *