Сердце зимы

– Здесь всегда бывают какие-нибудь праздники, – медленно и скупо промолвил Байл. Он не любил отказываться от спора, сколь бы напрасным тот ни был. – Некоторые тебе понравятся. А некоторые нет. Ты… придирчива. – Что он хотел этим сказать? Вдруг Байл ухмыльнулся: – Мы могли бы найти Мудрую женщину. Тут они выслушивают брачные клятвы. – Он провел ладонью по выбритой стороне головы, закатил глаза, словно пытаясь увидеть свою макушку. – Конечно, если припомнить твои лекции о «правах и привилегиях» моей должности, со’джин может жениться только на со’джин, так что сначала тебе нужно освободить меня. Направь меня удача, у тебя еще нет и пяди обещанных поместий. Я могу заняться старой доброй торговлей и очень скоро подарю тебе поместье.

Эгинин изумленно раскрыла рот. А это уже совсем не похоже на старые споры. Нечто совершенно новенькое. Эгинин всегда гордилась своей уравновешенностью. На командный мостик она поднялась благодаря своему умению и смелости, прошла через многие битвы, штормы и кораблекрушения. Но в этот момент почувствовала себя вдруг отправившейся в первое плавание «рыбешкой», глядящей с верхотуры главной мачты в ужасе и ошеломлении на то, как весь мир качается вокруг, ожидая неминуемого падения в море.

– Это не так просто, – сказала Эгинин, поднявшись на ноги так резко, что он сделал шаг назад. Свет свидетель, как она ненавидит этот свой срывающийся голос. – Вольная требует от меня обеспечить тебя, чтобы ты мог жить свободным человеком, ни в чем не нуждаясь. – О Свет! Эти слова, что она произносит, ничуть не лучше срывающегося голоса. Она представила себя на палубе. Это немного помогло. – В твоем случае, думаю, это значит, что нужно купить тебе корабль, – сказала она более-менее спокойным голосом, – и, как ты напомнил, поместий у меня еще нет. Кроме того, я не могу позволить тебе вновь заняться контрабандой, и тебе это известно.

Большая часть была сущей правдой, а остальное – не совсем ложь. Годы, проведенные на море, принесли хороший доход, и пусть накопленное ею золото очень многие Высокородные не сочли бы за богатство, Эгинин вполне могла купить корабль – если только Байлу не понадобится крупнотоннажное судно, – но этого она на самом деле и не отрицала.

Он раскрыл ей объятия – еще одно, не положенное ему, – и она, помешкав мгновение, прижалась щекой к его широкому плечу и позволила обнять себя.

– Все будет хорошо, любовь моя, – нежно проворковал он. – Так или иначе, все будет хорошо.

– Байл, ты не должен называть меня «любовь моя», – пожурила его Эгинин, глядя поверх его плеча в сторону камина. Почему-то никак не получалось сфокусировать взгляд на камине.

Перед отплытием из Танчико она решила выйти за него замуж – то было одно из молниеносных озарений, составивших ей репутацию. Пусть Байл контрабандист, но она сумеет положить конец этому незаконному занятию, а он – постоянен, стоек, силен и умен, настоящий моряк. Последнее Эгинин считала самым необходимым. Только она не знала его обычаев. В некоторых областях империи право просить о женитьбе принадлежало мужчинам, и их оскорбил бы даже намек на предложение со стороны женщины. Да и о том, как соблазнять мужчин, она ничего не знала. Немногие ее любовники были равны ей по званию, то были люди, к которым она могла подойти в открытую и попрощаться, если кого-то переводили на другой корабль или повышали. А он теперь был со’джин. Разумеется, нет ничего предосудительного в том, чтобы делить ложе со своим со’джин, если только не афишировать этого. Он бы, как обычно, расстилал тюфячок в ногах кровати, пусть даже никогда бы и не спал на нем. Но освободить со’джин, вырвать его из системы прав и привилегий, над которыми так насмехался Байл, было бы верхом бессердечия. Нет, она снова лжет, боясь правды, и, что хуже всего, лжет сама себе. Она всем сердцем хочет выйти замуж за мужчину по имени Байл Домон. Но она вовсе не уверена, что сможет заставить себя выйти замуж за отпущенную на волю собственность.

– Как прикажет миледи, так и будет, – сказал он, изображая светскую церемонность.

Она ткнула его под ребра. Несильно. Так, чтобы он хрюкнул. Должен же он хоть что-то усвоить! Ей больше не хотелось любоваться достопримечательностями Эбу Дар. А хотелось только стоять так, в объятиях Байла, целую вечность и не принимать никаких решений.

В дверь резко постучали, и она отпрянула. Ладно хоть что-то он усвоил и не стал протестовать. Пока Байл натягивал куртку, Эгинин встряхнула плиссированные юбки и попыталась разгладить складочки, появившиеся после лежания на кровати. Что-то они слишком помялись, ведь она старалась лежать неподвижно. Стук мог означать вызов к Сюрот. А может, служанка пришла, узнать, не надо ли чего, но кто бы это ни был, Эгинин не хотела представать перед ними в таком виде, словно валялась на палубе.

Махнув рукой на платье и свои бесполезные старания, Эгинин подождала, пока Байл застегнется на все пуговицы и примет позу, которую он считал подходящей для со’джин. «Точно капитан на юте, готовый отдавать приказы», – подумала она со вздохом. Потом рявкнула:

– Войдите!