Сердце зимы

Следуя за Рочайдом по Радостной улице, представлявшей из себя по сути две улицы, разделенные ровным строем облетевших серых деревьев, Ранд улыбался. Вероятно, Рочайд и его приятели считают себя очень умными. Возможно, они отыскали карту северной части Равнины Маредо, оставленную вверх ногами на полке в Тирской Твердыне, или нашли книгу о городах южной части, стоявшую не на своем месте в библиотеке дворца Айздайшар в Чачине, или наткнулись на другие следы, нарочно оставленные Рандом. Как будто маленькие ошибки, которые можно допустить в спешке, но две-три из них сразу словно стрелой указывали на Фар Мэддинг. Рочайд и остальные быстро – быстрее, чем предполагал Ранд, – поняли что к чему, а иначе им пришлось бы помочь, подтолкнуть в нужном направлении. Так или иначе значения это не имело.

Ранд не знал, почему раньше остальных явился мурандиец, но полагал, что они обязательно придут, чтобы попытаться закончить то, с чем не справились в Кайриэне. Торвал и Дашива, Гедвин и Кисман. Жаль, что никто из Отрекшихся не окажется настолько глуп, чтобы тоже прийти за ним сюда. Они пошлют других вместо себя. Ранда так и подмывало, воспользовавшись случаем, убить Рочайда, не дожидаясь прибытия остальных. Даже здесь, где они были на равных, лучше всего уменьшить шансы противника. Два дня назад самодовольный Рочайд возник в Фар Мэддинге, в открытую задавая вопросы о высоком рыжеволосом мужчине, как будто тот вовсе не был тревогой всего мира. Рочайд встретился с несколькими мужчинами, более или менее подходившими под описание, но по-прежнему считал себя ловцом, а не зверем.

Ты нас привел на край гибели! – застонал Льэс Тэрин. Оказаться здесь ничем не лучше смерти!

Ранд передернул плечами. Насчет последнего он был согласен с бесплотным голосом. Он был бы рад, если в Льюс Тэрин убрался подальше. Но иногда выбирать приходилось между плохим и худшим. Рочайд шел впереди и был почти у него в руках. Сейчас было важно только это.

Чем дальше уходил Ранд по Радостной улице от Рынка Амхара, тем больше менялся вид серокаменных лавок и гостиниц. Ножовщиков сменили серебряных дел мастера, затем – златокузнецы. Портные и белошвейки вместо шерстяных нарядов выставляли в витринах вышитые шелка и парчу. На дверцах грохочущих по мостовой карет появились лакированные гербы, четверки и шестерки лошадей были подобраны по масти и статям, и все больше всадников ехали верхом на превосходных тайренских лошадях и на чистокровках, мало им уступавших. Портшезы с носильщиками стали столь же обычным делом, как и пешеходы, а среди последних встречалось куда больше слуг в ливреях, чем лавочников в богато вышитых на груди и по плечам кафтанах и платьях. Все чаще в заколках для волос поблескивало цветное стекло, а изредка – и жемчуга, и дорогие самоцветы, хотя редко кто из мужчин, чьи жены могли позволить себе покупать драгоценные камни, стал бы ходить пешком. Только холодный ветер оставался прежним, да еще патрули Уличной Стражи; они ходили по трое и настороженно высматривали малейшие нарушения порядка. Стражников здесь было поменьше, чем на Чужеземных Рынках, однако, как только из виду скрывался один патруль, тут же появлялся другой, а там, где на Радостную улицу выходила улочка пошире переулка, стояла каменная сторожевая вышка. По сигналу караульного стоявшие у подножия вышки два стражника готовы были в любой момент отправиться наводить порядок. Мир и покой в Фар Мэддинге поддерживался строго.

Ранд нахмурился. Рочайд продолжал идти по улице. Неужели он направляется к Площади Советниц, в самый центр острова? Там ничего нет, кроме Чертога Советниц, памятника более чем пятисотлетней давности, когда Фар Мэддинг был столицей Маредо, и контор самых богатых в городе женщин. В Фар Мэддинге богатым мужчиной считался тот, кому жена выделила щедрое содержание, или вдовец, получивший солидное наследство. Может, Рочайд собирается встретиться с Приверженцами Темного? Но если так, почему он тянул со встречей?

Вдруг на Ранда накатил приступ головокружения, чье-то мрачное лицо мгновенно затмило все перед глазами, и он налетел на прохожего. Высокий, выше Ранда, светловолосый мужчина в ярко-зеленой ливрее перехватил свою большую корзину и мягко поддержал его. Сбоку по загорелому лицу прохожего тянулся длинный шрам. Склонив голову, он пробормотал извинения и заторопился дальше.

Выпрямившись, Ранд тихо выругался.

Ты уже уничтожил их, прошептал в голове у него Льюс Тэрин. Теперь ты должен уничтожить кого-то другого. Знать бы, скольких еще мы втроем уничтожим до того, как наступит конец?