Сердце зверя

– Она сама так о себе думает. С одной стороны, замок, с другой – дворец, а в целом – нечто прекрасное и уродливое одновременно. Она спала, а с появлением людей проснулась окончательно и теперь следит.

– За кем?

– За всеми нами. Мы ее тревожим, нарушаем покой, но она терпит. Пока. – Мастер Берг говорил и уверенно шел по темному переходу.

– Дом терпит?

– Не дом – химера! – буркнул он раздраженно и тут же добавил уже спокойнее: – Вы многого не знаете. И, я думаю, будет лучше, если и не узнаете никогда, но кое о чем я все-таки должен рассказать. Чтобы вы понимали, чтобы не боялись.

Это он зря. Чем больше он рассказывал и показывал, тем сильнее Софья боялась. Вот только признаваться в собственной слабости не собиралась. В конце концов, она ведь сама хотела узнать о замке и острове как можно больше.

А мастер Берг продолжал свой рассказ:

– Видели маяк?

Кто ж его не видел! Еще одно одновременно страшное и прекрасное сооружение.

– Я строил его по наитию. Тогда я еще не знал, что мои желания не всегда мои, что мной так легко манипулировать. Он хотел вырваться из своей темницы, и я был всего лишь слепым орудием.

– Кто?

– Страж. Змей, живущий на дне озера. Вернее, не на дне, а на границе миров, но это неважно. Важно, что он хотел вырваться в этот мир, и я едва ему в этом не помог. Ему нужен был свет, путеводный луч, способный осветить дорогу оттуда сюда, открывающий дверь. И я построил маяк.

Это было похоже на сказку, не из тех, что рассказывают на ночь маленьким детям, на страшную сказку. Такую могла бы поведать каменная химера, если бы вдруг обрела голос. Но Софья верила. Слишком много необычного она уже видела, чтобы не верить. Сейчас каменная химера устами мастера Берга рассказывала ей еще одну страшную сказку.

– Но мы его обхитрили. Иногда слабый человек оказывается сильнее могучей нежити. – Август Адамович хмыкнул. – Нас было трое: я, Федор и Тайбек. Каждый заплатил свою цену, в живых остался только я один.

Про Федора и Айви Софья слышала от Никитичны. Кто такой Тайбек, спрашивать не стала, чувствовала – это уже совсем другая сказка. Возможно, когда-нибудь…

– У нас получилось. Федор спас от вечных мук свою Айви, а серебряное сердце снова окаменело. – Мастер Берг уже не говорил, а бормотал себе под нос. – Уснуло.

– Серебряное сердце? – Собственное Софьино сердце билось часто-часто, так, что больно было дышать.

– Я вам его не покажу. Не надо вам. Мы с Федором замуровали вход и завалили подземный проход к нему. Так будет спокойнее. Но знаете, иногда мне кажется, что я слышу его биение. – Мастер Берг замер с высоко поднятой лампой. – Тук-тук. Тук-тук…

– А албасты? – спросила Софья. – Откуда она?

– Она была его женой. – Август Адамович улыбнулся совершенно дикой улыбкой и тут же добавил: – Говорит, любила больше жизни, а потому убила, вырезала сердце тем самым ножиком, что вы в тайнике нашли.

Софья вздрогнула, спрятанный в чулке нож вдруг сделался невыносимо холодным, и холод этот теперь разливался по всему телу. Или это не из-за ножа?..

– …Обо мне говорите? – Голос звенел в темноте колокольчиком, вплетался в журчание подземного ручья.

Софья стремительно обернулась, прижала руку к готовому выпрыгнуть из груди сердцу.

Албасты стояла прямо у нее за спиной, накручивала на узкое запястье кончик косы.

– О тебе. – Мастер Берг не испугался или виду не подал, крепко сжал Софьину ладонь. – О том, как ты мир от погани спасла.

– Мир спасла, – албасты горько усмехнулась, – а себя загубила. И не только себя, всех своих девочек на муки обрекла. – Сейчас она казалась обычной девушкой, просто не нужно было заглядывать ей в глаза. Софья и не стала заглядывать. – Боишься меня? Не бойся. Я ему обещала, а слово свое я держу.

– Ильку не трогай, – попросила Софья.

– Его теперь тронешь, как же! – Албасты усмехнулась, обнажая острые зубы. – У него теперь такая защитница… Ну да ладно, мне и без него есть чем заняться. Страха кругом, хоть пей.

– А давай поговорим о страхе. – Ладонь Софьину мастер Берг не отпустил и стоял так, чтобы телом своим прикрывать ее от албасты. – То, что в окрестностях острова творится, твоих рук дело?

– Рук? – Албасты посмотрела на свои ладони. Изящные ногти на глазах превращались в длинные когти. Порвать такими человека ничего не стоит… А Софья вспомнила раны Рудазова. – Забавно, правда?

– Ничего в этом нет забавного! – Она не выдержала, не смогла промолчать. – Люди умирают в страшных муках! Это зверство какое-то!

– Это ты, девочка, правильно сказала. – Дрогнуло пламя в лампе, и албасты начала меняться, из девицы превращаться в жуткую старуху. Когти с мерзким скрежетом царапнули каменную кладку, оставляя на ней борозды. Точно как на груди у Рудазова…

– Не трожь ее! – Август Адамович, выступил вперед, одновременно отталкивая Софью себе за спину. – Ты обещала.

– Обещала. – Старуха оскалилась. – Но поговорить ведь можно? Скучно мне без разговоров, а из тебя собеседник никудышный.

– Обойдемся как-нибудь без твоих разговоров! – Мастер Берг приосанился, расправил плечи.