СЕРДЦЕ ЗВЕРЯ Том 2 ШАР СУДЕБ

- Мне жаль тебя разочаровывать, - грустно сказала Катари. - Эгмонт всю жизнь любил одного себя. Нового Алана. Безупречного рыцаря. Спасителя Талигойи. Живым рядом с ним места не было, он их просто не видел… Никого. Ни обманутых арендаторов, ни обманутых друзей, ни обманутых женщин… Он считал обманутым себя, потому что другие хотели жить, а не… Не становиться балладой про герцога Окделла.

Я видела его жену, она приезжала за Айри… Вот ее мне было жаль, потому что она любила супруга. Так любила, что превратила себя и свой дом в раму для его портрета. Это Мирабелла создала балладу о благородном Эгмонте и коварном Алве, она, не он! Эгмонт был на это не способен, он не замечал настоящей любви и преданности, ведь они были у его ног и в его постели.

Окделл рассказывал мне о своем «великом» горе. Я была глупа, я его утешала… В семнадцать лет мы горазды верить балладам, жалеть мужчин и осуждать женщин. Потом я поняла… Та девушка, Айрис, не захотела иссыхать, а Эгмонт был не способен сделать хоть что-то сам и не для себя. Вот и вся трагедия надорского мученика! Вот из-за чего… Из-за кого погиб Мишель… твои родные, и не только они! Робер, я не могу, не хочу все время видеть это лицо! Даже ради тебя… Я вижу не Дикона, я вижу Ренкваху, и мне становится… плохо!

Катари оставила волосы в покое и сцепила пальцы. Малышке не хватало ее четок, но, став регентом, сестра перестала быть эсператисткой, по крайней мере внешне.

- Никогда ничего не делай ради меня! - Легко сказать… Она же по-иному просто не умеет! - Прошу тебя!

Ты не обязана принимать Окделла, и ты не обязана… считаться с моей любовью. Марианна понимает, что во дворце ей не место.

- А вот тут ты ошибаешься. - Лицо Катари просветлело. - Я принимаю баронессу Капуль-Гизайль ради себя. Я понимаю, почему ты выбрал ее. Рядом с ней не так холодно. Она как… лето. Земляничное, доброе, сладкое… Не теряй ее!

- Пока я ей нужен…

- Ты будешь ей нужен всегда, я это вижу. Кто-то идет, а я опять испортила прическу…

- Ваше величество, - доложила какая-то новая дама, - герцог Окделл просит уделить ему несколько минут для частной беседы.

- Хорошо, Лора… Проводите его в малый будуар и позовите камеристку. У меня испортилась прическа…

- Да, ваше величество.

- Ты же не хотела…

- Я и не хочу… Наверное, я умею спорить только с… теми, кто сильнее… Мне остается надеяться на Дженнифер.

- Ты меня недооцениваешь. - Робер распахнул дверь в Малую приемную как раз вовремя, чтобы окликнуть блистающего золотом Дикона. - Ричард! Как ты себя чувствуешь? Продержишься недельку в седле?

- Я здоров. - Так оно и есть. За два месяца ключица срастется даже у старика.

- В Надорах опять землетрясение. Завалило тракт, много беженцев. Нужно понять, что там творится. Мы с ее величеством как раз думали, кто туда отправится.

- Я хотела просить Рокслея. - Катарина виновато опустила глаза. Как же она не любит лгать и огорчать других! - Но Дэвид занят с гвардией, и потом… ему будет тяжело. Создатель, ты же тоже!… Робер, мы об этом не подумали. Посылать в Надоры Рокслея или Окделла - это хуже… чем на кладбище!

- Закатные твари! - Он и впрямь дурак. Редкостный. Непрошибаемый. - Разумеется, Дикону там делать нечего. Пошлю Сэц-Арижа, он справится.

- Сэц-Ариж не член регентского совета, - отрезал

Дикон, глядя на Катари. - Ваше величество, я счастлив служить вам и Талигу везде, где я нужен. Окделлы не боятся прошлых потерь.

- Спасибо, Дикон, - голос Катари чуть дрогнул, - но я не могу… Я не хочу принимать такую жертву.

- Это не жертва. Это служение. Я прошу ваше величество поручить это дело мне, и только мне.

- Хорошо, герцог. Мы поручаем это вам.

3

Мартин уехал, не было и полудня, а сейчас почти восемь, пора бы и вернуться. Неужели они с Дицем разминулись? Или что-то случилось? Если за рыжиком следили…

Моряки на суше беспечны, особенно в своей стране. Понадобилась пуля, чтобы Руперт фок Фельсенбург перестал дуться на навязавшего конвой фельдмаршала, а ведь Хельмут один. На такое дело охрану не потащишь, да и нет у Олафа никакой охраны. Это на море адмирал вправе приказывать кесарю, а в Эйнрехте Кальдмеер - выскочка. Сын оружейника. Враг Бермессеров, Хохвенде, фок Ило, Марге-унд-Бингауэров, Хоссов… Хоть бы бабушка помогла, но герцогиня вне себя из-за этой… Гудрун и не знает, чему и кому верить. Делать им с Мартином нечего, как раздевать принцессу! Да у нее живот как у отставного боцмана, с таким не потанцуешь, хотя дядюшка от восторга рот открыл.

- Руппи, мы должны поговорить по душам.

Может, мама и не волшебница, но возникать из тишины она умеет. Как… туман.

- Да, мама.

- Ты себе места не находишь, я же вижу… Я надеялась, что это пройдет, но ты беспокоишься, и я знаю из-за чего. Это так неприятно… Это недостойно тебя!

Недостойно Фельсенбурга не находить себе места из-за какого-то Кальдмеера? Проклятье, нужно быть спокойным или хотя бы казаться. Если хочешь уехать без слез и споров, а потом сделать дело. Ну почему она решила заговорить не вчера, не завтра, а сейчас?!

- Я должна знать, что с тобой. Должна!