Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

— Арбалетчик, монсеньор, — с должным рвением доложил Савиньяк и сам собой восхитился. — Вы, монсеньор, будто почуяли, кентером пошли; преступник толком прицелиться и не сумел.

— Точно так, — один из охранников протянул Вальдесу короткую толстую стрелу. — Бил сзади, из-за забора. В стену влепил.

— Как романтично, — Ротгер с явной заинтересованностью разглядывал широкий, заметно погнутый наконечник. — Любопытно, как покушение перед обедом действует на аппетит. Удачные абордажи его улучшают, а опыта неудачных у меня нет. Надо будет кого-нибудь спросить, вопрос — кого.

Незнакомый с флотскими делами сержант предпочел промолчать, «фульгаты» настороженно оглядывали окрестные крыши, на крышах орали воробьи. Тридцать ударов сердца, и по ушам ударил с детства знакомый «алвасетский» свист. Резкий, с переливами, и тут же снова.

— Дичь подняли, — «перевел» Ли. — Загоняют. Одиночка.

— И кто же это решил нас развлечь? Не «заяц» же! — Альмиранте сунул стрелу ближайшему охраннику, каковым волей Леворукого оказался маршал. — Если я хоть что-то понимаю в этом старье, оно не здешнее и явно валялось пару лет без ухода.

Стрела в самом деле выглядела неважно, и отнюдь не из-за погнутого наконечника. Наскоро почищенное, в пятнах, древко с неровными пластинами некогда аккуратного оперения криком кричало о хозяйской нерадивости.

— Охотничья, монсеньор, — определил Савиньяк. — Хорошей работы, явно ноймарская, на крупного зверя. На кабана там или лося.

— Или… на оленя? А, в любом случае не на чаек!

Снова свист — «Все сюда!». Значит, обложили охотничка, ну, удачи вам, кошки закатные! Вальдес тронул своего мориска и рукой — левой, мерзавец эдакий! — остановил двинувшихся было следом драгун. Вчетвером они проехали пару домов и замерли, вслушиваясь, как «фульгаты», не прекращая пересвистываться, стягивают кольцо. Раздался треск пистолетного выстрела. Еще один… Нет, два.

— Хорошо им, — Ротгер не то жалуется, не то смеется. — Веришь ли, чудом сам не полез!

— Одну свинью ты на скаку уже отловил, хватит.

— Ну, не скажи! Впрок не наспишься, не наешься и не надерешься… Если «зайцы» ни при чем, это должно быть что-то очень личное.

— И при этом глупое. Шансов попасть в тебя, стреляя сзади, у злодея не было. Может, ему «фульгаты» не нравятся?

— Может, это вообще муж, только чей?

— Судя по состоянию стрелы, он впридачу еще и Окделл.

Шутки шутками, но Ричарда так и не поймали, а в мелких городишках укрыться легче легкого. Окделл — не Окделл, но кто-то мог здесь засесть со времен если не Алисы, то Эгмонта. Молчал, злился, боялся, а потом страх взял и пропал. Остались злоба и охотничий арбалет. Но тогда били бы именно по Вальдесу.

— Ты почему сменил аллюр?

— Захотелось. Сколько лет смотрю на заборы, но то, что они мне не нравятся, понял только сегодня. Ли…

— Да?

— Как думаешь, что сейчас в Лаик?

2

Лодка не перевернулась, адуаны с Джанисом не только ничего не перепутали, но и позаботились о то ли завтраке, то ли обеде, а начавшийся снегопад заботливо засыпа́л следы, обходясь при этом без ветра. Когда белесое одеяло прорвали караулившие Лаик деревья, Валме окончательно осознал, что ничего не случилось. До такой степени ничего, что можно было никуда не ездить.

— Мы угробили два дня и не выспались, — поделился своим открытием виконт, — но мы сделаем это сегодня.

— Тем более что послезавтра мы едем, — попытался испортить праздник Алва.

— На войну, — блаженно улыбнулся Валме, — там так уютно.

— Особенно на бастионах.

— Я смотрел карту, — не дал себя сбить виконт. — Чужих бастионов ближе Доннервальда нет, а Бруно с Лионелем помирились. О, ворота!

Ждать не пришлось — «фульгаты» с адуанами продолжали выяснять, кто лучше, и похоже, докатились до совершенства. Заскрипело, лязгнуло, метнулась с дерева дежурная ворона, обрушилась снежная шапка, словно похоронив, вернее, смыв паскудное столичное послевкусие, и тут ехавший рядом Иноходец вздыбил коня.

— Вы что? — удивился Марсель.

— Сам не знаю. — Робер, похоже, и впрямь не знал. — Глупо, но… как же хорошо!

— Будет еще лучше, — заверил Валме, — мы умоемся и закатим пирушку. Я глянул, что прислал папенька: закуски не хуже, чем у Коко, с горячим же положимся на адуанов. И вина жалеть нечего, до Аконы будет не до мелких радостей, а дальше нас станут поить Савиньяки.

— Как тихо… — Если Эпинэ и хотелось есть, на одухотворенности это не сказалось. — Будто во сне. Я давно не вижу снов, но этот снег и дом впереди… Мы вернулись, нас ждут.

Их не просто ждали. Кто-то догадался зажечь светильники на лестнице, у подножья которой ухмылялся Коннер и сидел, то есть уже не сидел, Котик. По ступенькам сбегал еще кто-то, однако Марселю было не до чужих. Вероломно покинутый волкодав не упрекал, как это делала маменька, и не спрашивал на папенькин манер о прегрешениях и ошибках. Именно поэтому виконт счел необходимым объясниться.

— Я пас регента, — Валме вытащил уцелевший кусок сахара, — и мы слегка отомстили за твою дальнюю родню, но больше никуда не поедем. То есть не поедем без тебя. Пошли, поздороваешься с дуксом, он — молодец, только ты его не лижи…