Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

— Мать отправишь в Савиньяк. Прямо сейчас, Бертраму я напишу.

— Она не уедет из Сэ, пока не уймутся Мараны.

— Для Маранов есть Райнштайнер. Ты имел в виду это?

— Нет. Я не поддамся на шантаж, даже если тебя привяжут к пушке, но и ты через меня перешагнешь. Через всех нас — меня, мать, Малыша…

— Спасибо, что не добавил «если потребуется». Валме или Рамон?

— Оба, но один — твой. Тот, что останется, мне. Загадывай.

— Валме — дракон, Рамон — решка.

— Принято.

Золотой кружок взмывает в небо и не падает, а, распугав птиц, зависает над одиноким столбом, неотвратимо наливаясь кровью. Нужно во что бы то ни стало разобрать имя, но попробуй что-нибудь прочесть на солнце!

— Дракон.

Кто-то всегда уходит, кто-то остается, и над ним вьются птицы, вечно вьются… Черное по красному, крылья заката могут быть лишь такими.

— Эпинэ, опять спите? Потерпите еще несколько минут, и на сегодня все!

— На сегодня? Мокрый камень ловит огненные сполохи, сходят с ума алые ройи, а люди уже сошли. Древней кровью вечер ал! Сердце…

— Чушь, — фыркнул Салиган, — даже если оно стихи.

— Песенка, — поправил Алва, — Ро, где ты ее откопал?

— Не знаю… Это опять кэналлийское?

— И как я сам не догадался? — удивился дукс. — Вы без смерти и песенок просто жить не можете!

— Не можем, хоть и не в этот раз. Судьба играет на гитаре, но своих слов у нее нет.

— То есть это твое художество? — зевнул Салиган. — А ты — кэналлиец, так что без разницы… Ладно, на сей раз мы с Раймоном убираемся всерьез.

— Перебор, — вяло укорил Валме. — Дождитесь утра, и мы с Готти вас проводим, а сейчас, увы… Я сплю.

— В самом деле, увы, — резко бросил Алва. — Потому что спать будут другие. Антал, утром пятого дня нам нужно быть в Мелане.

— Хвост бы сбросить, — нахмурился как раз вернувшийся «фульгат». — Облезл… простите, господин регент, надорский герцог не выдержит, да и ноймар… В обычном виде он — молодец, а сейчас как бы руку вконец не угробил.

— И еще барон, — напомнил, окончательно приходя в себя, Робер. — Он все же не военный.

— Коко выдержит, — Салиган знакомо почистился, — тем паче рядом с регалиями. Если с вами что-то случится, Коко их спасет.

— Не в этот раз, — отмахнулся Алва. — Едем я, Джанис, Эпинэ с Дювье, Марсель и Готти. Остальные предаются отдохновению, после завтрака Проэмперадор Варасты им все объяснит.

— Проэмперадор чего?

— Варасты. И заодно вице-экстерриор; вы его знали как генерала Коннера.

— Мы с Котиком господина Прымпердора немедленно поздравим, — пообещал Марсель. — А папенька пришлет в Тронко инструкции, как вести себя с дураками и чем облагородить бакранский сыр. Робер, как по-твоему, Коннер справится?

— Разумеется! Рокэ, с Эрвином, с графом Литенкетте лучше поговорить тебе, иначе он не поймет… Не поймет, почему ты его раз за разом отталкиваешь. Со столицей, с гаданием этим…

— Ошибаешься, — Рокэ провел рукой сперва по мокрому камню, а потом по лицу. — Литенкетте не поймет, если я начну объясняться. А, будь по-твоему, зайду к нему сам! Рамон, нам слегка по дороге, выедем вместе. Уилер, через два часа в полной готовности на конюшне, на каждого — по три лошади. Валме с Готти — четыре.

— Будет сделано. Господин регент, разрешите задать один вопрос.

— Если про Савиньяка, то мне он нужен не меньше, чем вам и матери. Поднимайте своих и суньте куда-нибудь эту радость.

— Слушаюсь. — Уилер равнодушно взял древнее величие и стремительно, хоть и без суеты, исчез, неожиданно и горько напомнив Никола. Маленький генерал тоже бы не ушел, не спросив про своего «Монсеньера», а «Монсеньор» все еще надеется. Вопреки здравому смыслу и золотому спекшемуся комку…

Одного Один не ждал! Полночь!

— Кончилась полночь, — неисправимый Салиган очередной раз почистил рукав. — И правильно сделала, а вот тебе нужны часики. Я даже знаю, где их спереть.

— Ты уже спер, — напомнил Алва. — Ро, часы придется взять. Подарок вора приносит счастье.

Позади странно застучало. Очень странно! Эпинэ рывком обернулся — на краю стола тряс лапами котенок, ему было мокро и противно.

Одного Один не ждал! Полночь!

X. «Смерть» [2]