Сердцебиение зомби

Аттикус смотрит на меня. Затем он криво ухмыляется мне, он выглядит по-мальчишески очаровательным.

— Никаких мозгов в том числе, честное слово. Только яйца, сыр и овощи.

— А бекон? У тебя есть бекон? — спрашиваю я.

— Верно, — он поднимает палец, — потому что бекон — это жизнь.

— Ты веришь в родственные души? — выпаливаю я, затем прикрываю рот. — Знаешь что, не отвечай на это. Даже не знаю, почему я спросила об этом.

Я качаю головой, чувствуя себя смущенной и глупой.

Аттикус стоит ко мне спиной, пока ставит сковороду на плиту. И вся его спина покрыта чернилами.

— На самом деле ты не похож на парня с татуировками, так в чем же тут дело? — спрашиваю я.

Он поворачивается ко мне лицом, подходит к стойке слева от меня, чтобы нарезать овощи. Пока он нарезает, я наблюдаю, как играют его мышцы под бледно-пурпурной кожей. У него почти полные рукава на каждой руке и несколько татуировок на груди.

— Интересно, что ты это заметила. Я имею в виду, вот так сразу, — говорит он. — Ты права, на самом деле я не любитель татуировок.

Он достает из холодильника еще пару продуктов, а затем начинает готовить бекон на чугунной сковороде.

— Я получил первые две, когда был еще… ну, до того, как я стал таким, — указывает он на свое тело.

— О, по какой-то конкретной причине?

Аттикус кивает.

— В то время я заключил пари со своим самым близким другом. Он работал со мной в «Хант Индустрия». Мы опоздали к крайнему сроку. Он сказал, что мы никак не сможем успеть. Я сказал команде, что, если мы действительно достигнем цели, я сделаю татуировку.

Его губы изгибаются в легчайшей из улыбок, и у меня перехватывает дыхание.

— Итак, твоя команда, очевидно, уложилась в срок, и ты сделал первую татуировку.

Я не заканчиваю фразу, надеясь, что он скажет больше. Потому что я хочу услышать все, что он хочет сказать. Все, чем он готов поделиться со мной.

— И в следующий раз, когда наступил крайний срок, они хотели, чтобы я сделал еще одну татуировку.

— И в следующий раз? — спрашиваю я.

Его улыбка слабеет, и он снова опускает взгляд на сковородку.

— Следующий крайний срок был после изменения. Тогда я не был связан с компанией. Ни в каком реальном смысле.

В его тоне почти ничего не изменилось. Почти никаких признаков того, что это признание причиняет ему боль, но я ее чувствую. Я чувствую это глубоко в своих костях. Я уверена, что он скучает по своей работе. Скучает по товариществу, связанному с работой в команде. О руководстве компанией.

— Но у тебя все еще есть другие татуировки? — подталкиваю я.

Через секунду Аттикус кивает.

— Это был способ почувствовать себя частью бизнеса, способ отметить вехи компании, даже если я не мог отпраздновать их лично с командой.

Его признание почему-то вызывает слезы на моих глазах.

— Ты все еще связан с компанией?

— В эти дни я более или менее молчаливый партнер. Я выполняю некоторую работу удаленно, устраняя проблемы отсюда, когда могу. Но я никогда… не участвую.

Он готовит в тишине в течение нескольких минут, а я просто смотрю на различные изображения, иллюстрирующие его спину.

— Хотя они тебе идут, — говорю я. — Я имею в виду, татуировки действительно хорошо смотрятся на тебе.

— За последние несколько лет я получил некоторые из них, которые не имеют ничего общего с моей компанией или вехами. В основном просто потому, что ощущения, которые я получаю, когда на меня наносят чернила, я почти чувствую эту боль. Это самое близкое, что я когда-либо чувствовал к тому, чтобы быть человеком…

Он ставит тарелку с едой на столик рядом со мной, затем встречается со мной взглядом.

— Пока я не встретил тебя.

Я втягиваю воздух.

— Почему? Что изменилось из-за меня?

— Честно говоря, я не уверен. Но я точно знаю, что ты другая. Ты заставляешь меня кое-что чувствовать.

— Ты заставляешь меня чувствовать… — но, прежде чем я успеваю закончить то, что пытаюсь сказать, в моем животе снова громко урчит.

Его губы снова изгибаются в подобии усмешки.

— Голодна.

Поэтому Аттикус подцепляет вилкой кусочек еды и подносит его к моим губам.

Он скармливает мне несколько кусочков, прежде чем позволяет мне снова заговорить.

— Так на что же это было похоже раньше? Я имею в виду, когда ты ничего не чувствовал?