Сердцеед

— Я так рада, что с тобой все в порядке. И твои сестры тоже рады. Они просили поцеловать тебя и умоляли меня взять их с собой, но я хотела, чтобы они были в безопасности, пока мы не уладим все с тобой. — Мэдлин крепко сжала ее руку. Ее глаза блестели непролитыми слезами. — Дорогая, когда я отправляла тебя в Йоркшир-Фоллз, я не знала, что это так опасно.

— Потому что я не сказала тебе. Я не хотела, чтобы ты волновалась, — вздохнула Слоун.

Она живо вспомнила момент, когда услышала спор помощников отца о ее родителях, казалось, это было так давно, так много событий произошло с тех пор. Так много эмоций она потратила на Самсона и Чейза. Из-за этого она чувствовала себя намного старше своих двадцати восьми лет.

Мэдлин погрозила ей пальцем:

— Это значит, что ты не хотела, чтобы я запретила тебе встретиться с твоим настоящим отцом. Но я бы все равно не смогла сделать этого. Ты давно уже взрослая.

— Да, но ты могла отправить меня с телохранителем. Люди в Йоркшир-Фоллзе не поняли бы меня, — засмеялась Слоун, но тут же остановилась, когда вспомнила, что Мэдлин все-таки послала за ней телохранителя. И зовут его Чейз Чандлер, и хотя он сделал все, чтобы защитить ее тело, он разбил ей сердце.

Скрыть свои эмоции было не так-то просто, но Слоун постаралась, чтобы родители ничего не заметили. Она не могла допустить, чтобы Майкл и Мэдлин догадались, что душа ее страдает больше, чем тело. И причиной этого был старший из братьев Чандлер.

Несомненно, ее отец уже был в курсе всех событий. Ему рассказал обо всем офицер полиции Йоркшир-Фоллза, который встретил его в аэропорту по просьбе Рика Чандлера. Она знала, что эта информация потрясла Майкла, хотя он и не показал этого.

Она заставила себя улыбнуться и продолжила разговор:

— Кроме того, Самсон даже разговаривать бы не стал со мной, будь я с телохранителем.

Майкл нахмурился при одном упоминании имени Самсона.

— К Самсону мы вернемся через минуту, — прервал он, его голос был таким властным, как будто он знал все о ее жизни. — Сначала я должен знать, что с тобой все в порядке. Доктора сказали, что пуля прошла навылет и что ты больше страдаешь от шока. А теперь ты сама скажи мне, как ты себя чувствуешь. — Он придвинулся ближе, прижался губами к ее лбу так, как он делал много раз, когда она была ребенком.

Этот жест был таким теплым, знакомым, это был жест любящего отца, подумала Слоун с благодарностью в сердце. Особенно это чувствовалось в сравнении с Самсоном.

— Что творится у тебя вот здесь? — спросил Майкл, постучав пальцем по груди, чуть выше сердца.

Она улыбнулась его врожденному пониманию сути вещей. Слушая его сильный, спокойный голос, Слоун поняла, что в ее старом мире все осталось на своих местах. Ей не следовало сомневаться в этом. Сомневаться в нем. Если бы она пришла к ним, когда узнала правду о Самсоне, то они разделили бы с ней ее печаль.

— Все в порядке. Правда.

— Если не считать, что в тебя стреляли. — Он встал со стула и начал ходить по тесному пространству палаты. — Я не ожидал предательства от человека, которому доверял, — сказал он, повышая голос.

Очевидно, предчувствуя, что ее муж скоро впадет в ярость, Мэдлин подошла к нему, взяла его под руку.

— Да, в Слоун стреляли, но теперь она поправляется. — Она говорила своим обычным успокаивающим голосом, которым она всегда поддерживала Слоун, если ей было плохо, когда она ссорилась с друзьями или обдирала коленки. — Все остальное, это твои проблемы, Майкл. Твои, а не Слоун. Она в порядке. И с тобой все будет в порядке. С нами всеми. Просто надо, чтобы прошло какое-то время.

Слоун приподнялась в постели, но ее плечо тут же запротестовало. Вздрогнув, она спросила:

— Что ты будешь делать с Фрэнком и Робертом?

— Я скручу их в бараний рог, черт возьми.

— Майкл! — воскликнула Мэдлин строгим тоном. Он усмехнулся, несмотря на всю серьезность разговора.

Не обращая на него внимания, мачеха повернулась к Слоун:

— Рик Чандлер арестовал Роберта с револьвером в руках. А Фрэнка взяли и допрашивают в Нью-Йорке. Они уже уволены.

Слоун с трудом сглотнула, зная, как должно быть больно Майклу осознавать все это.

— Им проводили очную ставку?

Он покачал головой:

— Еще нет. Но полиция доложила мне о результатах первого допроса. Роберт трусливо увиливает от ответов, но когда ему сказали, что он попал в тебя, а не в Самсона, он не мог прийти в себя.

— Хочешь сказать, его замучила совесть? — спросила Слоун. — Трудно поверить после того, как он пытался убить моего отца, — пробормотала она. Потом, поняв, что употребила не самое подходящее слово, почувствовала, что по щекам ее разлилась краска, а когда она заметила боль во взгляде Майкла, на глазах ее выступили слезы. — О, папа, извини. Я не хотела…

Он махнул рукой, освобождая ее от извинений:

— Со многими вещами нам предстоит еще свыкнуться. Терминология — последнее, о чем стоит беспокоиться, дорогая, — сказал он, но потом отвернулся и вытер глаза рукавом рубашки.

Слоун прикусила язык. Она не знала, что сказать.