Сердцеед

Но чем больше он узнавал о Слоун Карлайл, о ее силе и решительности и о ее нежности, тем сильнее она нравилась ему. Он хотел, чтобы она вошла в его жизнь, и был чертовски рад, что наконец понял это. Подойдя к ее постели, он положил цветы на прикроватную тумбочку.

— Совсем не обязательно было покупать цветы. — Она улыбнулась с благодарностью.

Он пожал плечами:

— Больше ничего подходящего не придумал, пока ждал разрешения увидеть тебя.

— Ты просто душка, — рассмеялась она.

— Я старался, — усмехнулся он, радуясь тому, что она опять в хорошем настроении. Он указал головой на плечо: — Очень больно?

— Нет. Морфий уже сделал свое дело. — Она кивнула на капельницу, через которую внутривенно поступало обезболивающее.

Он вздрогнул и качнул головой.

— Я хотел бы лежать здесь вместо тебя.

— Со мной правда все в порядке.

Он сжал руки в кулаки:

— Зато со мной не в порядке. Я должен был быть с тобой.

— Тогда там не было бы Самсона. Я нашла к нему подход, Чейз. — Она положила здоровую руку на сердце. — Я хочу сказать, что я стала его понимать. Этого бы не случилось, если бы мы не побыли с ним наедине.

Он сжал зубы, понимая, что она права. Но он все еще корил себя, что оставил ее одну.

— Я обещал, что ты будешь в безопасности.

— Обещал? Мэдлин? — спросила она.

— Нет, дорогая. Я обещал это самому себе. — Он убрал прядь волос с ее лба, позволив своей ладони скользнуть вниз, к нежной коже ее шеи. — Я подвел тебя.

— А это недопустимо для Чейза Чандлера, благородного рыцаря? — Ее голос приобрел оттенок негодования.

— А что, в этом есть что-то плохое? — спросил он. Она медленно покачала головой:

— Конечно, нет. Как я могу винить тебя за это?

— Не стоит канонизировать меня раньше времени, — пошутил он. — Ведь я заставил тебя страдать. Кроме того, я хочу тебя до боли в мышцах.

Она мягко засмеялась:

— Нет, к лику святых я тебя пока не причисляю. — Она положила свою руку на его. — Я тоже хочу тебя. Очень сильно. Возможно, даже слишком сильно. И всегда хотела. В этом и проблема.

— Я не вижу здесь никакой проблемы. Она крепче сжала его руку.

— Я завела с тобой роман, не думая о будущем, откладывая решение на потом, до того момента, как мне нужно будет уезжать домой. Но меня подстрелили. — Она поправила сбившуюся прядь.

Ему сразу стало не хватать тепла ее руки.

— Я поняла, что жизнь слишком коротка, чтобы размениваться по мелочам, — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

— Тогда я должен повториться. Я не вижу никакой проблемы. Потому что сам я пришел к тому же выводу. — Его сердце стучало так, как никогда раньше, — страх и возбуждение сводили его с ума. — Я уже говорил тебе, я люблю тебя, Слоун. Теперь я готов подтвердить это. Я хочу провести остаток жизни с тобой, — произнес он, набрав побольше воздуха и задержав дыхание в ожидании ее ответа.

Она закрыла глаза. Одинокая слезинка скатилась ей на щеку. Он нежно стер ее большим пальцем.

— Ты готов провести со мной всю жизнь. После того как почти потерял меня. — Она тяжело вздохнула — Конечно, я тебя понимаю, — сказала она ровным голосом. Никакого волнения.

— Слоун? — спросил он, страх пронзил его. — Что с тобой происходит? — Что бы там ни было, он должен вывести ее из этого состояния.

Она облизнула губы, прежде чем ответить.

— Ты нужен твоей семье. Ты должен защищать ее. И это… восхитительно. И конечно, тебя будет преследовать чувство вины, если ты сойдешь с этого пути.

Он прищурился, но позволил ей закончить мысль, прежде чем возразить.

Она гладила здоровой рукой бинт, когда говорила ему все это, как будто пытаясь убедить саму себя в том, что это правда.

— Когда твоя мать была больна, ты винил себя в том, что тебя не было рядом с ней, когда случился приступ, что ты не дежурил около нее в больнице. Ты не хочешь, чтобы я была рядом с тобой. Ты отдалился от меня.

Ему оставалось только кивнуть. Надо позволить ей высказаться, а потом он найдет на каждый ее довод контраргумент. Но тогда почему все внутри его сжалось? Что, если он не сможет убедить ее?

Нет, он отказывается верить в это. Он убедит ее.

— Чего ты боишься, дорогая? — мягко спросил он. В конце концов, после того как в нее стреляли, она имела право знать о нем все.

Она посмотрела на него:

— Это не страх. Это нормально. Я верю, что ты любишь меня.

— Это хороший знак.

Она попыталась рассмеяться:

— Ни один парень не станет повторять эту фразу дважды, если не уверен.

Он пробежал рукой по волосам, смущенный.

— Так что не так?

— Ты говоришь все это, потому что чувствуешь вину, Чейз. Ты не должен делать этого.

— Нет…

— Позволь мне закончить, — прервала она твердым голосом, не сочетающимся с ее внешностью. — Чейз Чандлер — благородный рыцарь. Эту роль ты играешь великолепно. И я видела тебя в этой роли много раз с тех пор, как мы познакомились. Но раньше мы не попадали в ситуации между жизнью и смертью. Тебя не было со мной, когда меня ранили. И поэтому ты думаешь, что теперь ты должен быть рядом со мной всегда. И защищать меня от всего, что может произойти. — Тон ее становился все выше.