Сердцееды

Посреди двора, в каменном кострище, горел костер. Вокруг него собралось более десятка детишек, которые жарили маршмеллоу и сэндвичи. Их смех был громким, как треск костра. Большая часть взрослых обосновалась на крыльце с напитками в руках; люди разговаривали, смеялись, наслаждались приятной компанией. Временами ветерок подхватывал часть разговора и доносил до нас.

– Да, – призналась я. – Это потрясающее место.

– В детстве мы с Джей Джеем спускались до самого желоба, садились на край и болтали ногами. Миссис Моррис запретила нам выходить сюда – боялась, что один из нас упадет и сломает ногу, – но думаю, именно поэтому нам здесь так нравилось. Это сводило мать Джей Джея с ума.

– Вы много времени проводили вместе, – как бы случайно заметила я, но в действительности мне хотелось, чтобы Оливер рассказал мне о своем детстве, да и вообще о жизни The Heartbreakers.

Меня расстраивало, что Оливер оставался для меня чистым листом, в то время как мой лист был украшен многими интимными подробностями. Я легко могла прогуглить Оливера и все выяснить, но мне нужно было другое, что-то личное. Было страшно рассказывать Оливеру про болезнь Кары, я словно вышла на проезжую часть с повязкой на глазах. Но я верила, что парень благополучно переведет меня на другую сторону улицы, а не бросит под колеса, и хотела, чтобы он тоже мне доверился. Потому что, если это произойдет, тогда, возможно, мне удастся доказать, что я могу быть для Оливера таким же хорошим другом, каким он оказался для меня.

– Джей Джей мой брат от другой матери, – произнес Оливер с улыбкой. – Наши мамы дружили в старшей школе, поэтому я много времени провел здесь.

Я внимательно рассматривала неровную текстуру черепицы, чтобы парень не заметил, насколько мне было интересно.

– Правда? – спросила я, надеясь, что Оливер продолжит говорить.

Он впервые упомянул о ком-то из своей семьи. Я думала, что познакомлюсь с его родственниками сегодня на вечеринке, но, судя по тому, что он прятался здесь, наверху, решила, что, очевидно, они не приехали.

Оливер лег на спину и завел руки за голову:

– Хочешь увидеть кое-что крутое?

Я со вздохом смирилась со сменой темы и ответила:

– Конечно. – И скопировала парня: откинулась на локти, чтобы посмотреть на небо. – На что мне смотреть?

– Ты сказала, твой любимый диснеевский мультфильм – «Геркулес», верно?

Мои губы дрогнули в улыбке. Оливер помнил.

– Да.

– Хорошо, видишь четыре звезды, которые вроде как формируют квадрат? – спросил Оливер, указывая в небо прямо над нашими головами.

– Кажется, да, – ответила я, склонив голову и прищурившись.

– Это астеризм Краеугольный камень в созвездии Геркулеса.

– Я вообще-то не сильна в этом.

– Астеризм – это группа звезд в небе, которая может входить в часть созвездия, – объяснил Оливер. Я повернула голову набок, чтобы понаблюдать за парнем. Меня больше интересовали не его слова, а то, как в его глазах отражались звезды. Пока Оливер говорил, его глаза горели от восторга. – Этот астеризм имеет форму краеугольного камня, отсюда и название.

– Спасибо за урок астрономии, Галилео, – сказала я и закусила губу, чтобы не засмеяться. – Но я все еще не понимаю.

Оливер улыбнулся и приподнялся на локте, повернувшись лицом ко мне.

– Попросту говоря, ты смотришь на торс Геркулеса. Голова, руки и ноги у него тоже есть, но мне никогда не удавалось их представить, – пояснил он. – Ох, а если посмотришь немного левее, то увидишь Пегаса.

Я рассматривала его лицо.

– Откуда ты все это узнал?

– От дяди. Он увлекается астрономией и тому подобным.

– Так у тебя есть семья, – пошутила я.

После этих слов Оливер отвернулся и опустился на спину.

– Конечно же есть, – ответил он, его голос стал напряженным.

Очевидно, какие-то мои слова задели парня за живое, и Оливер зажался. Мы поменялись ролями: раньше он давил на меня, теперь пришла моя очередь.

– Тогда почему здесь нет твоих родных?

– С чего ты взяла, что их здесь нет? – спросил Оливер так скованно, будто пытался подавить любые эмоции.

– Оливер, – произнесла я, смерив его взглядом, – если бы они были здесь, разве ты не находился бы внизу, на вечеринке?

Парень сел и потянул волосы назад, словно это могло навести порядок в его голове.

– Слушай, – сказал он, ослабив хватку. Его волосы упали обратно. – Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

Я тоже села:

– Например?

Взгляд Оливера заметался по моему лицу, изучая каждый сантиметр. От этого долгого и внимательного взгляда мое сердце начало биться через раз. Наконец усталая улыбка смягчила его лицо.

– Ты знаешь, что «Стелла» на латыни означает «звезда»? – спросил Оливер. Потянулся и положил руку на мою щеку. – В шестнадцатом веке жил поэт Филип Сидни, который написал цикл сонетов под названием «Астрофил и Стелла».

– Я знаю, что ты делаешь, – выдохнула я, когда большой палец Оливера начал ласково вырисовывать круги возле моего уха.

– Да? И что же? – спросил он.

– Пытаешься меня отвлечь.

Оливер подался вперед, медленно проводя языком по губам.