Сердцецветы для охотницы

«Но он ведь не человек», – напомнил голос матушки, и горечь липким комом встала поперек горла.

Вдруг ветер усилился, снег поднялся в воздух. Живое полотно из колючих крошечных кристаллов закружило вокруг путников, как охотничий пес вокруг загнанного кролика.

Руслана огляделась – никого вокруг не было. В новый ураган они с Зораном опять угодили вдвоем. Она закрыла лицо, выставив перед собой руку, чуть склонилась, чтобы легче идти против ветра, но не успела преодолеть и пары локтей – метель завыла, принося знакомый голос:

– Стойте!

Уйка босиком ступала по ветру, что искрил под ней, как островок звездного неба, упавшего наземь. Колдунья будто шла по незримому мостику из тончайшего стекла – двигалась на носочках, легкими прыжками.

Еще никогда Руслана не видела ничего подобного. От завораживающей магии было сложно оторвать глаз, хотелось любоваться ею, не замечая, что стоишь с открытым ртом. Но в висках горячо пульсировало: «Палачи. Палачи рядом!»

– Она парит! – со смесью восторга и ужаса выдохнул Зоран.

– Спускайся! Быстрее! – прошипела Руслана едва слышно, хотя хотелось кричать. Нельзя. Ветер и так донесет Уйке ее слова.

Прошла всего пара мгновений, и Уйка наконец поплыла вниз. Метель заставляла щуриться, а потому казалось, что на землю сошла сама луна. Уйка звездным светом заскользила по снежному покрову, не оставляя следов, ни на ноготок не проваливаясь в су– гробы.

– Что ты вытворяешь? – Руслана беспокойно озиралась, боясь обнаружить, что кто-то их заметил. Вдруг случайный прохожий подсмотрел из тени того молодого дуба? Или притаился в темноте избы за тонким оконцем? – А если кто увидит? Ты же нас всех…

Детское личико Уйки сморщилось от обиды, как старое яблоко. Руслана ощущала себя так, будто отчитывает малое дитя, хотя Уйка была ненамного младше ее самой.

– Что ты здесь делаешь? – Зоран тоже настороженно осматривался, но при этом говорил спокойно и ровно. – Что-то случилось?

Уйка сначала кивнула, но тут же торопливо замотала головой.

«Ей просто страшно», – подумала Руслана, глядя в светлые глаза, в которых блестели слезы. Нижняя губа Уйки подрагивала, и если бы Руслана не видела колдунью раньше, то подумала бы – от холода. Уйка опять была одета не по погоде. Снова босиком и без головного убора, и даже душегрея куда-то пропала. Выходит, колдунья успела где-то оставить верхнюю одежду?

– Не могу я вас бросить вот так, – вопреки догадкам Русланы выпалила Уйка.

Она вскинула глаза, из которых мигом пропали и наивность, и легкость, присущая лишь детям. Уйка смотрела на Зорана так прямо и дерзко, что Руслана невольно ощутила себя лишней.

– Если в беде вас оставлю, чем я лучше палачей? – пылко заявила Уйка. Не дожидаясь чужих слов, ворожея по заметенной тропинке направилась в ту сторону, откуда Зоран и Руслана пришли. Вскоре она обернулась, махнула рукой, приглашая: – За мной! Давайте же!

Руслана недоверчиво покосилась на Зорана. Куда их может приглашать кочующая ведьма? Но Зоран только пожал плечами и кивком позвал ее вслед за собой и Уйкой.

* * *

В избе было и тепло, и светло, но странно пусто. Будто печь растопили призраки и теперь сидели за старым деревянным столом в центре комнаты.

– Хозяин! – крикнула Уйка, когда за Русланой и Зораном с протяжным скрипом закрылась дверь. – Я вернулась!

В ответ послышалось натужное мычание, будто кому-то в горло провалился распухший язык. Звук исходил с лежанки на печи из битой глины. Там же кто-то, укутанный в несколько одеял, внезапно заворочался.

– Я не одна, – будто отвечая на понятную лишь ей речь, Уйка широким жестом указала на приведенных гостей. – Я с… друзьями.

Васильковый взгляд метнулся на Зорана, затем встретился с недоуменным взором Русланы. Ах, точно! Уйка ведь так и не узнала их имен!

– Спасибо за гостеприимство, хозяин. – Зоран догадливо выступил вперед и вежливо поклонился живому комку из одеял. – Меня Зораном звать. А мою спутницу – Русланой.

Она тоже поклонилась, но глаза не опустила. Все вглядывалась в тени, клубившиеся на печке. Пыталась понять – человек перед ней или показавшийся людям дух?

– Спасибо.

– Зоран, Руслана, – Уйка произнесла новые имена так, точно тайком пробовала яблоки с чужого дерева – со смущением и неловкостью. – Пойдемте в дом.

На столе горела сосновая лучина, отбрасывая тени на бревенчатые стены. Когда Руслана шла по избе, ей казалось, что тени идут следом. Половицы скрипели. В небольшие оконца, затянутые говяжьими пузырями, заглядывала холодная ночь.

– Вы, наверное, голодны? – дрожащим голоском пролепетала Уйка. Бедняжка не знала, куда деться от стеснения.

– Очень! – выпалила Руслана, уже стягивая верхнюю одежду.

Уйка посмотрела на меховую подкладку кафтана охотницы и нехорошо сощурилась:

– Мяса нет.

– Мы будем рады любой еде, – мягко вклинился Зоран.

Лицо Уйки тут же просветлело:

– Я приготовлю тыкву! – окончание фразы донеслось уже из кладовой.

Едва Уйка ушла за тыквой, Зоран огляделся. Уже не как гость, а как опытный воин. Пристально осмотрел каждый уголок и, как и Руслана, остановил взор на печи.