Сердцецветы для охотницы

Они позвали Уйку, чтобы поесть всем вместе. Но сначала снежная надолго прилипла к охотнице, чтобы осмотреть ее раны. Все ли начало заживать? И даже когда чародейка убедилась, что выздоровление идет полным ходом, она не сводила с Русланы глаз и улыбалась от уха до уха.

– Чего скалишься? – спросила та с напускной строгостью, хотя сама едва сдерживала теплую улыбку.

– Ты больше не похожа на домового, – хихикнула Уйка. – Смыла золу, и пуф! Ты снова Руслана! Правда, все еще побитая вся…

– Это потому что при мне лука не было. Не останься он в избе, я бы…

– Потратила весь колчан на крошечную долю палачей, чтобы их выжившие товарищи с большим усердием пытались тебя сжечь? – подсказал Зоран, дожевав ломоть хлеба.

– Нет. Я бы… Ладно, ты прав. Сдаюсь.

Уйка лепетала, расспрашивая обо всем, что случилось с Русланой. Чародейка слушала рассказ охотницы с замиранием сердца, а Зоран неодобрительно качал головой. Он будто принимал случившееся в укор себе. Он допустил, что все это случилось.

Руслана же перекроила вчерашнюю ночь, старыми нитками сшила новую историю, дабы скрыть пугающую правду. Умолчала про страшное пророчество и старалась лишний раз не касаться кожи, на которой, казалось, еще остались следы золы, что когда-то была украшениями с драгоценными камнями. Она соврала, якобы обряд не успел подействовать, потому что вмешались палачи.

– Дудочка, – озарило ее во время рассказа. – Мирина сказала, что вся правда в ней! Вы забрали ее с собой?

– Но ты ведь не исполнила свою часть сделки. – Уйка стряхнула с подола крошки и, сидя на лавке подле Русланы, совершенно не по-девичьи скрестила ноги и заинтересованно подалась вперед. – Разве сработает?

– Сработает. В обряд я вступила. Не моя вина, что до конца так и не прошла через ворожбу.

Зоран стоял сбоку от окна, почти в самом углу. Тени и опущенные ресницы спрятали его взор, но Руслана прочла волнение в том, как страж вынул из-за пазухи черную дудочку. Он сделал это медленно, почти лениво. Будто сомневался, а стоит ли отдавать магический предмет.

– Ты ее подобрал!

Руслана резво подскочила с лавки, но Зоран тотчас усадил ее обратно. «Осторожнее! Ты ведь ранена!» – ощущалось в каждом его касании, что бережно, но твердо приковывало к худой постели.

Руслана подавила в себе злость. Не калека она, не немощная старуха. К чему сдувать с нее пылинки?

Но стоило вспомнить, как Зоран признался – он переживал за нее, места себе не находил, – все колючие мысли истлели сами собой. Пусть стережет ее, пока может. Лишь бы потом, когда настанет обещанный Мириной час, не винил себя в том, что недоглядел, не уберег.

Руслана могла сомневаться в нагаданной смерти, но была уверена – даже если умрет, вины Зорана в этом не будет. Ни капли.

– И что теперь? Так и будем смотреть друг на друга? – вскипела Уйка, когда молчание затянулось.

Зоран и Руслана отвернулись друг от друга, вдруг со смущением осознав – все это время не разрывали взоров.

– Нужно сыграть на ней. – Руслана сжимала и разжимала ладони, наблюдая, как натягивается на них порозовевшая от подживших ожогов кожа. Неприятные ощущения пронизывали кисти, но не были невыносимыми. Сойдет. Держать лук и стрелять сможет. – Вы умеете играть? Я нет.

– Думаю, будет достаточно просто дунуть, – Зоран подал охотнице музыкальный инструмент и встал неподалеку, готовый защищать.

Боится, что из дудочки выползет змея? Или еще чего похуже?

Без страха и сомнений Руслана поднесла черный металл к губам и выдохнула в него все свои страхи. «Помоги найти Войко, – думала она. – Помоги вернуться домой».

И вместо музыки из металлического горлышка полились видения. Прошлое, увиденное чужими глазами, предстало перед тремя.

– Помоги! Не могу я за боярского сына замуж пойти! – слезы в три ручья текли по бледным щекам юной красавицы.

Волосы золотые, как мед. Коса тугая, толстая. Глаза – небесная лазурь.

Тонкие пальцы, влажные от слез, которые девушка беспрестанно утирала, то и дело цеплялись за юбку шелкового платья, украшенного драгоценным поясом. Из-под подола выглядывали загнутые носы сафьяновых сапожек с серебряными прошвами.

– Не нужен он мне! Я только Войко люблю! Скажи, будем ли с ним вместе?

– Хм-м, – протянула Мирина голосом, скрывающим истинные годы, и посмотрела на письмо, поданное девушкой. Провела ладонью над рукописными буквами и без толики сочувствия выдала: – Вижу его… Слышу будущее.

– Что, что там?