Сердцевина граната

И вот теперь ее ожидало такое потрясение. Наташа смотрела на Александру Леонидовну опустевшими глазами, которые сейчас благодаря густо накрашенным ресницам и неподвижности здорово смахивали на глаза пластмассовых кукол времен детства Морозовой-старшей.

Кира сбежала из дому! Улизнула с любовником от авторитарной мамаши, которая всю жизнь ее на поводочке водила! И тут Наташа снова проявила завидную реакцию и хватку. Она сообразила: если она сейчас же сдаст явку на Васильевском острове, переполошившаяся мамаша, вероятнее всего, мгновенно унесет оттуда Кирочку в когтях. И унесет очень далеко! Варианты простираются от домашнего ареста до скоропалительного отсыла бедняжки на один из тех райских островов, которые столь любимы Наташей! Это раньше согрешивших дочерей в монастыри запирали, а теперь их отправляют на курорты. Кому средства позволяют, конечно. Разлучница удаляется на райский остров, а Наташа ласковой лисичкой подкрадывается к Егорушке. Теперь она будет умнее. Красота, благородство, сдержанная страсть и гордая нежность! Она завоюет его обратно – он же ее муж, наконец!

Воодушевившись идеей возвращения супруга к семейному очагу, Наташа не без удовольствия съела пирожок, запила глоточком чая, промокнула губы прохладной льняной салфеткой и сказала:

– Вы зря так расстраиваетесь, Александра Леонидовна.

– То есть? – насторожилась Александра.

– А то, что я знаю, где Кира. Ваша доченька сбежала с моим мужем. Нечего сказать, хороша подруга… Да вы не плачьте, Александра Леонидовна. Я вам дам адрес. Главное, увезите от него ваше сокровище, а там я уж как-нибудь разберусь…

Александра плакала и не чувствовала, что плачет.

«Переживает, что дочурка ее так кинула», – подумала Наташа. Тут можно было бы со вкусом поделиться друг с другом соображениями о том, как Кира могла так поступить с матерью и единственной подругой, какая именно она зараза и как двум умным и опытным женщинам разрешить эту ситуацию без дополнительных потерь. Но Александра Леонидовна продолжала тихо плакать и к дальнейшей беседе оказалась явно непригодна. Поэтому Наташа наскоро начертила адрес на поданной Галиной бумажке и поспешила проститься, пообещав звонить.

Деметра

Но Наташа просчиталась. Александра никуда не поехала, просто физически не смогла. Сжав в кулак заветную бумажку с адресом, она заснула крепким сном смертельно уставшего человека.

Ошиблась Наташа и в том, что касалось отношения Александры к беглянке-дочери. Не испытывала та ни горечи, ни обиды, ни материнской ревности. Только величайшее, ни с чем не сравнимое облегчение. Кира нашлась. Она не попала под машину, не стала жертвой похищения, не была увезена в питерские страшные болота маньяком. Она жива, ее можно увидеть в любой момент.

Дальше мысли Александры не шли. Сам факт присутствия Киры в мире живых наполнял ее огромной неудержимой радостью, изливающейся слезами. Она некоторое время плакала даже после того, как заснула…

Мы шли по черной пустыне. Под ногами пересыпался, скрипел черно-серый песок. Песок или пепел? Не знаю. Но во сне Кира была со мной. В этой жуткой пустыне среди черных барханов, под беззвездным небом, она шла рядом и страдала от жажды и голода. И хотя я не могла ей помочь – я все равно была счастлива, что моя дочь вернулась и мы снова вместе, пусть даже в этом ужасном сне.

В пустыне бывают оазисы. Мы набрели на один такой – в бархатной зеленой траве пел ручеек, цвели цветы и порхали в кронах деревьев птицы. В кронах деревьев, сказала я? Нет, дерево было только одно. Невысокое дерево с могучим стволом, с гладкими, словно лакированными листочками, было увешано темно-багровыми плодами.

– Гранаты, мамочка!

Кира кинулась к дереву – я не успела ее удержать. Но эти плоды нельзя есть! Они растут слишком низко, слишком заманчиво, и в траве под деревом много паданцев, источающих тяжелый, приторный аромат. Они пахнут странно, и в разлом лопнувшей кожицы видны не рубиновые зерна, а мертвая человеческая плоть.

– Не трогай их, Кора!