Серебряная дорога

— Нормальная, нет причин жаловаться. Ты сам-то как?

— Жив.

Киппен взял с него плату только за сигареты. Помимо кофе он угостил Лелле вчерашней булочкой с корицей. Лелле отломил сухой край и макнул в горячий напиток, а Киппен продолжил уборку.

— У тебя поездка сегодня вечером, я вижу, — возобновил он разговор.

— Да, отправляюсь в дорогу.

Киппен грустно кивнул:

— Печальный день приближается.

Лелле опустил взгляд на мокрый пол:

— Три года. Порой кажется, все было только вчера, а порой — словно целая жизнь прошла.

— И что делает полиция?

— Одному богу известно.

— Но они же не бросили это дело?

— Особо ничего не происходит, однако я не оставляю их в покое.

— Это хорошо. Если тебе понадобится помощь с чем-то, я здесь.

Киппен отвернулся и опустил швабру в ведро. Лелле сунул сигареты в карман, взял в одну руку булочку и кофе и на пути к выходу хлопнул мужчину по плечу свободной рукой.

Хозяин заправки принимал участие в поисках с самого начала. После исчезновения Лины он потратил долгие часы, просматривая записи с камер наружного наблюдения, пытаясь найти какой-то след, который привел бы к девочке. В случае, если Лину подвозил кто-то или увез насильно, вполне возможно, что этот человек останавливался залить бензин. Ничего такого не нашлось, но у Лелле создалось впечатление, что Киппен никогда не забудет о случившемся с его дочерью, сколько бы времени ни прошло.

Лелле сел в машину, окунул последний кусок булочки в кофе и, пока ел, смотрел на колонки. Он уже давным-давно рассчитал, как долго похититель Лины мог ехать при условии, что бак был заправлен полностью. При большом баке машина могла добраться до гор и пересечь норвежскую границу. Если бы она и дальше ехала по Серебряной дороге, конечно. Вполне возможно, похититель мог свернуть на менее известные трассы, по которым обычно никто не ездил и никто не жил поблизости. То, что девочка исчезла, поняли только вечером, более чем через двенадцать часов, поэтому похититель или похитители имели в запасе массу времени.

Он вытер руки о джинсы, закурил очередную сигарету, завел мотор и, покинув Арвидсъяур, остался наедине с дорогой и лесом. Окно оставил приоткрытым, чтобы чувствовать запах хвои. Если бы деревья умели говорить, нашлись бы тысячи свидетелей.

Серебряная дорога была главной артерией, от которой отходили многочисленные дороги-капилляры, густой сетью охватывавшие всю страну. Среди этих дорог хватало разбитых проселков, используемых для вывоза бревен, потом еще таких, по которым ездили на снегоходах исключительно зимой, а также еле заметных тропок, змеившихся между мертвыми деревнями. В лесах, по которым проходили дороги, хватало озер, и рек, и бурных маленьких ручейков, бежавших как по земле, так и под ней. А также зловонных болот, готовых поглотить любого сделавшего неосторожный шаг в свое бездонное чрево. В таких местах поиски пропавшего человека могли продолжаться вечно.

Обычно требовалось проехать много километров, чтобы попались очередное жилье или какая-нибудь заброшенная постройка, а уж увидеть попутную или встречную машину вообще было чудом. Когда такое происходило, у Лелле начинало учащенно биться сердце, он надеялся увидеть Лину через стекло. Он останавливался на пустынных площадках для отдыха и, от волнения задерживая дыхание, поднимал крышки мусорных баков. Сколько бы раз он ни проделывал эту процедуру, она никогда не станет для него рутиной.

Перед Арьеплугом он свернул на маленькую дорогу из тех, что обычно соединяют соседей, на них трудно разъехаться двум машинам. Курил, не снимая рук с руля. Клочья тумана двигались между деревьями, подобно призракам, и он, прищурившись, смотрел вперед, пытаясь понять, где находился. Проселок был настолько узкий, что не позволял развернуться, пришло бы в голову поехать назад — двигался бы задом. Но ему такое не придет в голову. Лелле не привык отступать и заставлял «вольво» ползти все дальше по ямам и ухабам, не замечая, как пепел падает на рубашку. Он притормозил, только увидев дом между стволами. Когда-то в нем жили люди, но сейчас густые кусты и молодые деревья, уже поднявшиеся до подоконников, взяли его в плотное кольцо, а на месте окон и дверей зияли пустые дыры. Дальше был еще один деревянный скелет, почти поглощенный лесом, и еще один. Полусгнившие усадьбы, по меньшей мере лет десять назад покинутые хозяевами.

Остановив машину посреди этого запустения, Лелле долго сидел неподвижно, прежде чем наполнил легкие воздухом и достал «беретту» из бардачка.

* * *

Мея старалась держаться подальше от мужчин Силье. Она избегала находиться в одной комнате с ними, так как знала, что их может интересовать не только мать. Им нравилось прижиматься к ней, игриво шлепнуть ее по заду или как бы случайно дотронуться до груди, причем еще тогда, когда у нее таковой не было и в помине.