Серебряная клятва

Хельмо не стоило участвовать, но, конечно же, он не послушал ничьих увещеваний. Было непонятно, как он держится, но держался он, словно и не ранен. Он преобразился в те мгновения и – распалённый, смертоносный, – неуловимо напоминал зверя. Кого-то из безымянных хищных зверей, что бродили, наверное, по тропам Острова и с ним утонули. У зверей была светлая шерсть, светлый взгляд, лёгкая поступь. И наверняка они становились неистовыми, когда защищали то, что любили. Дважды под Хельмо убивали коней, и позже, когда неприятель отступил, он надолго задержался возле тела первого, своего верного инрога. Несколько раз ласково повторил его имя, прежде чем подняться с колен. На утешения лишь горестно покачал головой. А пройдя ещё с полдюжины шагов, наконец упал, потеряв сознание. Он не очнулся до рассвета, а утром, когда встретил Янгреда у костра, сказал вдруг:

– Ты и вправду вернулся.

В какие-то мгновения Янгреду самому казалось, что возвращение – морок воспалённого рассудка, а на деле корабль давно увозит его в Свергенхайм. Но судя по тому, как болели свежие раны и какой разгром стоял в лагере, всё случилось наяву. Горы трупов, заметные издали, тоже на это намекали. Он кивнул, подошёл, сел рядом и поинтересовался:

– Вино? Или сбитень? Хоть что-то? Мне кажется, я умираю.

Но как выяснилось, поблизости была только дождевая вода.

Воспоминания укрепили унылое понимание: кто-то из богов старательно, одну за другой, обрушивает на их головы – преимущественно на голову Хельмо – беды. И если поначалу опрометчиво казалось, что здесь, в предместьях столицы, они наконец закончились, то теперь от надежды приходилось отказаться. Янгред решил, что молчание затянулось, опять кашлянул и уже почти выдумал, что бы сказать ободряющего, но Хельмо, тоже поднявший по-прежнему угрюмый взгляд, заговорил первым:

– У тебя нет теперь даже дома. И всё из-за меня.

Опять он собрался посыпать голову вулканическим пеплом?

– Плевать, – вполне искренне откликнулся Янгред, потягиваясь и взъерошивая себе волосы на макушке. – В домене ёрми я давно не живу, он напоминал мне о её смерти, не говоря уж о том, что там ничего интересного, кроме голых камней да круглогодичного мороза. Пусть хоть потонет. Его так дорого продали только благодаря рыбному богатству и соли. Мы же вечно хотим есть.

Хельмо недоверчиво покачал головой; он, кажется, расстроился только больше.

– И куда же ты пойдёшь, когда всё кончится?

Янгред прошёлся вдоль кровати, потом, остановившись, зыркнул на Хельмо из-за плеча. Поразмыслив, он позволил себе хитрую ухмылку.

– А вы сразу прогоните меня? «Сослужил службу, – ступай со двора»?

Вопрос был шутливым, подводил к другому. Но Хельмо, не способный сейчас оценить шутки, мгновенно рассердился по-настоящему, ответил резковато:

– Я не это имел в виду! – Он спохватился и вдруг добавил робче: – По мне так лучше всего было бы, если бы ты… впрочем, ладно. У тебя у самого точно есть план, я же знаю. Так куда ты собрался?

Он не стал заканчивать, но Янгред понял. Три Короля, конечно, не оценят подобные поползновения, да только кто их спросит? Им он службу точно сослужил, а как они вымотали его своими распрями… Янгред прошёл к окну и прислонился к подоконнику.

– Вообще-то, – начал он, – я как раз подумывал сменить сюзеренов, друг мой, и пока выбрал вас. Мне кажется, я вам не помешаю. Ну а если твой дядя не согласится нанять иноземца, просто устроюсь в долине. Она-то теперь наша, и там точно нужен будет гарнизон.

Он помедлил: подметил краем глаза, что Хельмо перестал наконец хмуриться. На лице появилась хоть какая-то радость, впервые за весь разговор. Казалось, ему не терпится перебить, но он ждал, опять теребя солнечный знак. И даже вроде дыхание затаил.

– Я серьёзно. Не сочти за дерзость, но в военном плане тут всех надо переучивать, вы очень отстали со времён этого вашего Вайго. И…

– Это замечательно! – выпалил Хельмо, хлопнул в ладоши и, тут же устыдившись своего оживления, прибавил поровнее: – И если ты действительно хочешь остаться, я попрошу за тебя дядю. Просто я-то даже не надеялся…

– Хочу, – ровно отозвался Янгред. – Очень. Спасибо.

Только придя в Острару и впервые подняв голову к здешнему небу, он спросил себя: «Дом?» Теперь он почти мог ответить «Да». Его дом точно будет именно где-то в Доме Солнца. Кто знает, может, даже это то самое место, а точнее, то самое время? Настоящий дом ведь не на божественных островах. Он где-то внутри, и находишь ты в нём на самом деле лишь себя. Но именно после этого тебя перестаёт швырять из стороны в сторону, от человека к человеку и от разочарования к разочарованию. Прямо сейчас невидимый дом осветил яркий солнечный свет. Янгред приложил к груди ладонь.

– Что это с тобой? – подозрительно и тревожно уставился на него Хельмо. – Болит?

– Считай, выражаю тебе признательность, – нашёлся Янгред. Ощущение и самого его слегка сбило с толку. – Сердечную, как говорится.