Серебряная клятва

Скиталец рассказывал Святому Семейству о мирах, населённых разными существами, о битвах, которые пережил, о том, как рождаются и умирают цветные всполохи над северным небом. У него был удивительный голос – приходя в храмы, он подпевал служителям, и слушать его можно было вечность. Мудрая Эмельдина опасалась незнакомца, но он был так добр, что она не могла не тянуться к нему. Иларван опасался тоже, но тоже был очарован. Всей жизнью этих богов была Земля, и редко они вскидывали взоры к небу. Теперь небо спустилось само, и трудно было не потерять разум от чудес, соприкоснувшихся с привычным укладом. От удивительных историй, рассказанных завораживающим голосом.

Они много времени проводили вместе. Охоты и людские сражения, долгие странствия и пиры… Эмельдине Скиталец дарил самые красивые метеоритные дожди, Иларвану – самые ослепительные молнии. Дети, каждому из которых незнакомец достал с неба по звезде, полюбили его чуть ли не сильнее, чем любили своего вечно занятого, далёкого отца. И вопреки этому отец тоже – привязался.

Однажды, – когда северное сияние над Безымянным островом было особенно ярким, – Иларван устроил празднество, и Эмельдина танцевала не с ним, а со Скитальцем. На том же празднестве устроил Иларван шуточный поединок, где сошёлся со своим гостем. Огонь Земной против Небесного… Небесный уступил. Уступил и улыбнулся, бросая к ногам Иларвана меч, преклоняя колени. В том танце, в том поединке, в том празднике всё открылось. Ведь Эмельдина страшно закричала и бросилась вперёд, когда решила, что муж – прежде он никогда не щадил проигравших противников – отнимет у Скитальца жизнь. А тот наоборот, оттёр с лица того, кого звал уже братом, кровь своей рукой, и из упавших капель выросла первая на свете морошка.

Бог Небесного огня увидел и почувствовал, какой внёс разлад. Подлинной сутью его была гармония, и он поспешил исправить ошибку. Он покинул Семейство, не попрощавшись ни с Эмельдиной, ни с Иларваном, а лишь подарив им в ту ночь последний подарок – светлячков, чтобы сопровождали богов в странствиях. После этого Скиталец исчез с Земли. Но боги всё ещё его помнят. Ведь он чуть не расколол их сердца».

* * *

– Интересно. Знаешь, мне вдруг вспомнилось кое-что, один…

Хельмо осёкся.

– Один что? – уточнил Янгред.

Он с удовлетворением ощущал, что теперь-то клюет носом, нельзя ведь столько болтать и не утомиться. И всё же ответ хотелось услышать, потому что тон у Хельмо стал странный.

– Неважно, глупость.

Янгред не поверил. Важно. Но и настаивать не рискнул.

– Как-нибудь расскажешь, – сказал он, устраивая левую руку под головой.