Серебряная клятва

У него у самого были с легендой свои отождествления: в Иларване он видел порой себя, в Эмельдине – Инельхалль, а в Скитальце… впрочем, очевидно. Думать о подобном не хотелось. А ещё, покосившись на Хельмо, он вдруг подметил, что на Бога с той стороны, и внешне, и нравом, похож скорее он – русый, оживлённый, не совсем взрослый и одновременно – взрослее иных мужей в годах. Хайрангу, чтобы напоминать незнакомца с неба, не хватало лёгкости духа. А то, что именно он увёл жену… что ж. Не всегда ведь история повторяется в точности. Занудам тоже иногда везёт.

– Ты чего? – одёрнул его Хельмо, и Янгред понял, что уже полминуты таращится в одну точку – куда-то между сопящим Бумом и примятой травой.

– Ничего. – Он опять набросил плащ на фонарь. – Пора всё-таки спать. Как-то мы перебрали сегодня: я что-то несу, ты слушаешь… Хватит. Доброй ночи.

Хельмо, прежде чем сгустилась темнота, всё-таки успел подозрительно или скорее с любопытством на него зыркнуть. Тоже не поверил. Впрочем, к лучшему.

Нельзя ведь тянуть цепи бесконечно.

* * *

Утром снова светило солнце. Колокола Инады разносили мирный прощальный звон. Ворота распахнулись, выпустив несколько отрядов; отряды эти – три хорошо экипированных для похода и один, состоящий из наспех прихвативших какое попало обмундирование добровольцев, – встали под знамёна Дома Солнца.

К полудню стянулись из окрестностей ещё люди – наспех снаряжённые и не снаряжённые вовсе рекруты. В общей сложности к ополчению присоединилось около шести с половиной сотен человек.

Слова Хельмо всё же были действительно золотыми.

А страх погибели от рук Луноликой царевны – чёрным, как кромешная ночь.

И наконец Второе ополчение двинулось в путь.

Часть 2 Успеть пройти

1 Вера и скверна

– Ты хотя бы понимаешь, что наделал? Понимаешь, что может теперь быть?..

– Понимаю! Я всё-всё понимаю. И я сразу, сразу решил, что так сделаю!

– Сразу – это когда, солнце моё?..

– Сразу – это прежде, чем ты меня услал!

Редко Хинсдро наказывал сына. Тсино рос одним из немногих счастливцев, не знавших не то что розги – даже громкого родительского крика. Конечно, Тсино, как любой мальчишка, проказничал: и дерзил, и удирал от стражи, и подражал ненаглядному «братцу» в некоторых глупых забавах. Иногда он заслуживал строгости, но умеренной. Тсино был умницей: всегда знал, где лёгкие шалости переходят в серьёзные проступки; отличал советы и наставления, которые можно пропустить мимо ушей, от тех, которым необходимо незамедлительно и, не задавая лишних вопросов, последовать. По крайней мере, Хинсдро Всеведущий так думал. Пока стрельцы не привели Тсино к нему в кабинет. Пока не понял, что обоз, на защиту которого он отправил из столицы дюжину лучших людей, уезжает в Цветочные земли без престолонаследника. Точнее, скорее всего, дружинники уже никуда не едут, потому что в ужасе ищут царевича по округе. Кстати, об округе…

– Когда ты сбежал? – Хинсдро выпустил узкие плечи Тсино и устало потёр висок. – Как ты сбежал?

Тот шкодливо заулыбался, сверкнул глазами.

– Я умею быть бесшумным и хитрым. Ведь меня учил…

– Да-да, Хельмо, – покорно подтвердил Хинсдро. – Наш герой освобождения, который всё никак к нам не придёт. И именно поэтому ты должен – слышишь? – должен был уехать в безопасное место. Так как же ты…

– Когда мы остановились на ночлег на полустанке!

– А часовые?..

– Они не такие умные, как ты думаешь.

– Ты, что ли, умнее?

Хинсдро пришлось закашляться, чтобы подавить непрошеный смешок. Тсино кивнул с забавной, но неколебимой твёрдостью. Взор его скользнул по кабинету в поисках каких-нибудь знаков, что что-то важное переменилось за минувшие дни. Но все знамения – донесения от ополчений, письма Трёх Королей, союзные договоры и хроники времён смерти Вайго – Хинсдро спрятал. Он чувствовал неладное в последнее время… неладное прямо здесь, в надёжных стенах дворцового терема. Более он не оставлял бумаг на чужое обозрение.

– Ты что же… – Хинсдро обернулся, кидая взгляд в окно. Внизу толпились стрельцы, удерживали рвавшийся на двор народ. – Ты что же, лошадь украл?

– Я оставил за неё свой смарагдовый перстень. Государи не воруют, не обманывают и…

– Ты умница, Тсино. – Оживлённую речь пришлось прервать. – Хорошо помнишь уроки. Но скажи, что же ты, зачем…