Серебряная королева

– Неужели? – Суровец посмотрел в просвет между бутылками. – Как интересно. И что же говорят ваши слуги?

Мари пересказывала Аннешке всё, что слышала. А слышала она очень много – в том числе то, что не стоило бы повторять. «Чего только не говорят люди, когда думают, что их никто не слышит», – подумала Аннешка.

– Вы снабжаете королев серебром, – медленно произнесла Аннешка. – Вы источник богатства Валкахи, причина её величия.

Суровец со свистом втянул в себя воздух.

– Ваши слуги, случайно, ничего не говорили о моей красоте?

– Вы называете себя вельможей? – усмехнулась Аннешка, постукивая ногтями по бутылкам. – Но при этом не можете оставить себе собственное серебро! Пара монеток там, горстка здесь – согласитесь, это не разговор! Стоит королевам свистнуть, как вы бежите к ним, высунув язык. Да вы больше похожи на королевскую комнатную собачку, чем на лорда!

Суровецу это совсем не понравилось. Он широким шагом направился к концу прохода и быстро свернул за угол.

– Спрашиваю в последний раз, принцесса Павла. Чего вы хотите? – Рука мужчины легла на рукоять меча.

«Он не осмелится!» – решила Аннешка и усилием воли заставила себя не дрогнуть.

– Я избрана звёздами, – сказала она вслух.

– Звёзды никого не избирают, – отрезал Суровец, презрительно скривив губы.

– Помогите мне, и у вас будет больше серебра… намного, намного больше. Вы станете вторым человеком в королевстве. Взамен я прошу лишь о небольшой услуге. Я хочу… хочу устранить королев.

Улыбка сбежала с лица Суровеца, и Аннешка поняла, что победила.

– Кто же вы такая… на самом деле? – спросил он.

Глава 70

На завтрак Имоджен приготовила сырный суп.

– Будем надеяться, что он зарядит нас силами для путешествия, – сказала она, разливая по мискам плавленый сыр.

Миро приготовил лошадей. Всё это время они паслись на поле за домом. Теперь они вопросительно смотрели на мальчика, нагруженного тяжёлыми сумками. «Ну вот, снова явился тревожить наш покой», – казалось, говорили они.

Перла написала записку Земко и Бранне – поблагодарила их за гостеприимство и объяснила, куда они ушли. Земко спал возле Бранны, после нападения он так и не переоделся. Бранна тоже спала, её землистые щёки слегка порозовели. Перла оставила записку около двери.

Сытые, с наполненными седельными сумками, дети поехали прочь от дома, а Конья побежала за ними следом. В конце улицы Имоджен обернулась. Всё выглядело в точности так, как в тот день, когда они впервые добрались сюда: уютный маленький домик, утопающий в бело-розовых облаках.

Хотя на самом деле ничто не было прежним. Луки пропал, Колбаса никогда уже не побежит. И несчастная Бранна лежала больная, в постели. Это всё сделали лютомужи. Имоджен чувствовала, что внутри у неё что-то затвердело, как будто между её рёбер начал вырастать камень. Она не могла вырвать из себя этот камень. Честно говоря, Имоджен даже не была уверена в том, что хочет это сделать.

– Спасти Томила недостаточно, – сказала Перла. – Все вокруг стараются защитить свои семьи, вот и получается, что каждый раз они думают только об одном ребёнке. Но это не работает! Мы должны освободить всех пропавших детей, а не только тех, кого знаем. И ещё мы должны остановить лютомужей, чтобы они больше никогда никого не похищали!

Имоджен искоса взглянула на подругу. В голосе Перлы звенел гнев. Наверное, внутри у неё тоже рос камень.

Дети ехали на запад. К полудню зелень Низинных королевств стала пропадать, а круглые холмы сглаживались. Несмотря на усталость, Имоджен чувствовала от движения облегчение. Пони мерно покачивался под ней. Седельные сумки скрипели по бокам.

Поблизости не было ни Марка, ни Очи, ни стражей короля Чтибора. Имоджен уже сбилась со счёта, вспоминая всех, кто хотел её остановить.

Когда спустился вечер, копыта пони уже стучали по камням. Дети въехали в Кустоши – край плоской земли и жёстких, колючих растений. Земля здесь была пыльная, испещрённая ямами и рытвинами. Некоторые ямы были не больше кроличьих норок, в другие запросто могла провалиться корова. Изредка попадались ямы настолько огромные, что казалось, будто бы они обладают собственной силой притяжения. Имоджен чувствовала, как они манят её подойти ближе, приглашают заглянуть внутрь. Не выдержав, она слезла с седла и наклонилась над краем провала.

– Приве-е-е-ет! – крикнула она в темноту.

Ей показалось, будто эхо её голоса долетело откуда-то из центра Земли. Но больше, конечно, никто ей не ответил.

К вечеру на горизонте показалась Валкаха. Она поднялась из зарослей, как акулий плавник над волнами океана, – крутая, с отвесными стенами, и невероятно высокая. «Мари там, – подумала Имоджен. – Моя младшая сестра там… совсем одна».

Перед наступлением ночи дети разбили лагерь. Они привязали лошадей к большому цветущему кусту и сели на землю, привалившись спинами к валуну. Здесь они поужинали остатками печёного пастернака – последней домашней едой из дома Бранны и Земко. Имоджен невольно подумала о маминой стряпне. Мама превращала пастернак в настоящее лакомство – сначала обжаривала кусочки до хрустящей корочки, а потом приправляла солью и мёдом.