Серебряная королева

Несмотря на поздний час, она стояла снаружи и прижималась ухом к двери. Это была дверь для слуг, ведущая в покои пяти королев. Разумеется, дверь была заперта изнутри.

Суровец стоял рядом с Аннешкой, привалившись к стене. Его алый плащ перекинут через плечо.

– Ваш самодовольный вид совершенно неуместен, – раздражённо прошипела Аннешка. – Вы пока ничего не сделали!

– Не будете же вы винить меня за то, что мне нравится моя работа, – невозмутимо отозвался Суровец.

За дверью послышались шаги. Аннешка быстро отступила. Дверь открылась. Там, за порогом, стоял призрак.

На самом деле это было совсем не привидение, а девочка, с ног до головы обсыпанная мукой.

– Я пробралась внутрь через лоток для муки, – сказала Мари. – Я же не знала, что он окажется полный.

Аннешка вытаращила глаза.

– Глупая девчонка! Ты же оставишь следы!

– Ты сама сказала, что тебе безразлично, как я туда проникну!

Аннешка принялась лихорадочно отряхивать платье Мари, злобно шипя себе под нос. Затем она тихо вошла в личные покои королев. Суровец последовал за ней, быстрый и бесшумный, как тень.

Королеву Свитлу они нашли спящей в её комнате. Роскошный головной убор стоял на подставке. Драгоценности висели на стене – ожерелья, кольца, серьги, чётки. Некоторые кольца были такой толщины, что больше напоминали пальцы, торчащие из стены.

Аннешка заперла дверь изнутри и на цыпочках подкралась к изножью кровати. Мари застыла у порога.

– Что мы делаем? – шёпотом спросила она.

– Цыц! – шикнула Аннешка. – Ты её разбудишь!

Без своих камней и жемчугов королева Свитла выглядела обычной женщиной – хрупкой, беззащитной и немного нелепой, с седеющими волосами и мертвенно-бледной кожей. Глубокие складки залегли вдоль опущенных вниз губ. Она вдруг напомнила Аннешке мать.

Суровец достал кинжал.

– Не трогайте её! – закричала Мари, бросаясь в комнату, но Аннешка легко её перехватила.

Королева Свитла что-то забормотала во сне.

– Давайте же побыстрее! – приказала Аннешка.

– Нет! – закричала Мари.

Суровец наклонился, сжимая в руке нож, – и тут королева Свитла проснулась.

Пожилая женщина подняла глаза на убийц. Вопрос не успел сорваться с её губ, как Суровец ответил на него одним быстрым взмахом ножа.

Мари завизжала, и Аннешка закрыла ей лицо руками. Зачем она это сделала? Хотела ли она заглушить крики Мари или пыталась защитить её от увиденного?

Но Мари укусила её за палец.

– Ах ты, крысёныш! – заорала Аннешка, выпустив девочку.

При виде своего окровавленного пальца у неё вдруг закружилась голова. Она пошатнулась и схватилась за кровать, чтобы не упасть.

Прошло бесконечно долгое смутное мгновение, прежде чем девушка поняла, что крики Мари смолкли. Девочка неподвижно лежала у ног Суровеца. Его бесстрастные серые глаза встретились с глазами Аннешки.

– Она никак не хотела заткнуться.

– Она… мертва? – пролепетала девушка.

Суровец наклонился и дотронулся до шеи Мари.

– В обмороке.

– А королева?

– Вот она точно мертва.

И тут в дверь постучали. Королевские стражи, как всегда, явились слишком поздно.

– Ваше величество, – раздался мужской голос из-за двери. – Мне послышался какой-то шум. С вами всё в порядке?

Аннешка закатила глаза. Удивительное дело – как бы далеко она ни забралась, солдаты всюду сделаны из одного и того же теста. Она посмотрела на мёртвую старую женщину на кровати.

– В полном порядке, – громко ответила Аннешка, подражая скрипучему голосу королевы Свитлы. – Мне приснился плохой сон, только и всего.

Когда шаги стража стихли, Суровец взвалил Мари на плечо, руки девочки безжизненно свесились вдоль его спины.

– Отдать её лютомужам?

Аннешка бросила взгляд на Мари. Её платье было покрыто мукой, косичка свесилась вниз. Эта девчонка Аннешке больше не нужна, и всё-таки…

– Вы слышали, что я спросил? – повысил голос Суровец, еле заметно кривя рот в усмешке.

– Делайте что хотите, – ответила Аннешка. – Она исполнила своё предназначение.

Глава 74

Имоджен приснился сон.

Ей снилось, что она вернулась в свой мир и стоит перед домом.

– Давай, Мари! Давай полетаем!

Имоджен оттолкнулась от тротуара – и её подошвы легко оторвались от земли. Следом взметнулись вверх руки, и Имоджен силой мысли погнала себя ещё выше, пока кончики её пальцев не заскользили по крышам.

Но Мари почему-то осталась внизу.

– Я не могу! – прокричала она. – Я застряла!

Имоджен нырнула вниз и схватила сестру за руку. Подтолкнуть её оказалось совсем просто. Рука в руке, сёстры поплыли над улицей.

– Видишь, – сказала Имоджен. – Это не трудно!

Они плыли по воздуху, огибая дымоходы и кроны деревьев, махали руками птицам в гнёздах. Мистер Грив хмуро читал газету. Миссис Ковальски пела в душе. Но в конце улицы Мари вдруг стала падать. Она летела, как продырявленный воздушный шарик!

– Имоджен! – закричала она, брыкая ногами в воздухе.

Имоджен пришлось выпустить её руку.

Мари кричала и падала кувырком, кувырком, кувырком – прямо на черневший внизу асфальт.

Имоджен проснулась с ощущением падения, как будто во сне она упала в кровать. Она лежала в маленькой комнатке. На потолке темнели пятна, к стенам присохли раздавленные насекомые.