Серебряная лоза (СИ)

Прохвост усадил Марту на одно из сидений. Она была так мала, что даже не доставала до руля, потому вцепилась в локоть Карла. Волк дождался, когда его спутники подкатят ближе, затем вновь потрусил вперёд.

Хитринка всё оглядывалась, пока не увидела, что Прохвост показался из сарая. За спиной он тащил небольшую тележку на двух колёсах.

— Поедем? — спросил он, нагнав небольшой отряд.

— Дальше, — мотнул головой Карл. — Чтобы рёв мотора не перебудил тут всех. Если ещё и эти за нами погонятся, нам проще тогда самим себя пристрелить.

Он дёрнул плечом, сбрасывая ремень, и подал ружьё Прохвосту.

— Эй, возьми, чего уснул! Положи рядом с мешком, осторожно только.

Когда они отошли так далеко, что очертания посёлка размылись и он весь превратился в сероватое пятно на груди земли, Карл остановился и показал, как прицепить тележку к заду машины. Проверил, прочно ли, и скомандовал Марте перебираться.

— Ты тоже к ней, — указал он на Хитринку. — За ружьё не хватайтесь, пусть лежит в сторонке, чтобы не сломалось и не выстрелило, ясно?

Хитринка кое-как забралась внутрь. Тележка под ней шаталась, места было мало, держаться за низкие борта оказалось неудобно. Марта вертелась под боком, и Хитринке быстро довелось узнать, до чего же у девчонки острые локти.

— Парень, а ты сюда, — указал Карл, и Прохвост, не мешкая, занял второе сиденье.

Сам Карл сел вперёд, сдвинул ногой рычаг, повернул ручку, и машина взревела, фыркнула паром. Хитринке прямо в лицо прилетело дымное облако, и она закашлялась, глаза заслезились. Тележку качнуло.

— Вперёд, Верный! — скомандовал Карл. — Давай, веди нас, да не медли теперь!

И плавно стронулся с места. Они с Прохвостом ещё опирались о землю ногами, чтобы неустойчивая машина не рухнула на бок. Но вот ход начал ускоряться.

— Поднимай ноги! — крикнул Карл. — Да держись за меня крепче! Так, кто свалится, пусть орёт погромче, чтоб мы его не забыли на дороге. Ну, вперёд!

Мотор взревел ещё отчаяннее, и ветер хлестнул в лицо.

Эта машинка, хоть и маленькая, голосила не хуже любой большой. Стало понятно теперь, отчего Карл так боялся перебудить шахтёров. Такой грохот и скрежет уж точно разносился далеко во все стороны, у Хитринки даже уши начало закладывать. Иногда они подпрыгивали на кочках, и Марта весело визжала. Ушам от этого лучше не становилось.

Волк летел впереди размеренными скачками, не замедляясь, не выказывая устали. Ворон порой распахивал крылья, но жёрдочку не отпускал, держался крепко. Впереди вставал холм, поросший редким лесом, и зверь вёл туда. Вскоре Хитринка разглядела у подножия холма чужеродный предмет, что не был ни камнем, ни деревом, ни землёй. Чем ближе они подъезжали, тем яснее становилось, что это машина. Брошенная крылатая машина, прежде спавшая в сарае Карла.

Подобравшись вплотную, они остановились.

— Что ж, теперь мы знаем, где она села, — сказал Карл.

Он оглядел корпус и крылья, вытягивая шею, не слезая с седла.

— Ну, эта дурёха хотя бы не забыла, чему я её учил. Повреждений нет. Место запомнить нужно, этой машине цены нет, и бросать её вот так я не хочу. Верный, куда дальше?

Волк, опустив морду к земле, сделал петлю вокруг летающего экипажа, а затем побрёл в сторону восходящего солнца. Сперва медленно, затем всё быстрее и быстрее.

— Едем, — коротко сказал Карл, прижимая педаль.

Рыкнул мотор, взвизгнула Марта. Хитринка зажмурилась, чувствуя, что пролетает сквозь облако пара. Тележку дёрнуло вперёд — колёса уже успели завязнуть в грязи — и они понеслись по равнине вслед за волком.

Пейзаж менялся. Кое-где стали попадаться одинокие деревья, покривившиеся и жалкие, будто бы растерянные. Казалось, они отбились от компании или потеряли семью и теперь не знали, куда им деваться, озирались тревожно и дрожали на ветру. Хитринке отчего-то стало жаль их.

Впереди показалась ажурная вышка, тёмная, неясно ещё, из чего сплетённая, из дерева или металла. Рядом с ней вырисовывались очертания крыш.

— Шахты, — пояснил Карл. — Это заброшенные.

Они пролетели мимо дома с выбитыми окнами и провалившейся крышей, миновали заржавленные постройки: какие-то столбы, баки. Мелькнул открытый в земле вход, который подпирали брусья. Холм будто раскрыл пасть, откуда наружу тянулся язык рельсовой колеи, присыпанный землёй. Дальше опять пошли скелеты не то домов, не то вагончиков, на которых кое-где ещё удерживалась покорёженная ржавая шкура.

— Скоро будем у других, — донеслись слова Карла, почти заглушённые рёвом мотора. — Наверное, там она.

Машина взобралась на пологий холм и остановилась, не доезжая до вершины. Волк, услышав это, тоже замер, оглядываясь. Его всё ещё тянуло вперёд.