Серебряная птичка

— Мне жаль, что моя тани желает всё делать сама.

— Не обижайся, Таюр. Меня это успокаивает. Я знаю, что у тебя всё получилось бы лучше, — она мимолётно коснулась ладонью его щеки.

— Осмелюсь ли я так думать? — ответил раб, но щёки его тут же порозовели от удовольствия.

— Таюр, я в растерянности. Сомневаюсь, брать ли с собой детей? — она наморщила лоб, на что Таюр укоризненно покачал головой.

— Простите? Моя тани, вы говорите о детях тана-кандрийца? А зачем их брать? Это обуза, и только. Или?.. Вы считаете, что кандриец ни при каких обстоятельствах не вернется в Дьямон? Вы желаете сразу отправить сирот в семью отца?

— Сирот? — она неприятно удивилась. — Таюр, ты торопишься…

— Разумеется, моя тани. Я полагаю, что князь не замышляет убивать лорда-кандрийца. Во всяком случае сразу.

— Так-так. А что ещё, Таюр? Для чего вообще князь задумал всё это, как думаешь?

— Это очевидно, моя тани. Чтобы столкнуть его с другими претендентами на тани Челлу, доказав этим его ничтожность. Ничтожность ставленника короля Мортага, которого не одобрила Мать Гемм. Тани Челла, конечно, должна при этом присутствовать… желательно.

— Понятно, — Юна кивнула.

Она именно так и объяснила себе происходящее.

— Уверен, моя тани, что сына герцога ожидало бы то же самое, — продолжал раб. — Король удружил князю, облегчив ему это дело.

— Объясни, Таюр, — Юна приподняла бровь. — Ты считаешь, что унизить Сайгура Кана проще, чем сына герцога Каймена? Если подвергнуть его испытаниям?..

— Смотря каковы испытания, мая тани. А это уже воля князя. Вряд ли кандриец искусен в стихосложении, мукарранских танцах — я думаю, он и в кандрийских, как перестоявший бык. А благородные игры? А искусство езды? А скачки? Искусен ли он как наездник? Подозреваю также, что он невежественен. Если князь предложит сразиться на мечах — допускаю, что у него есть шансы. Хотя не уверен. Как он добился своего положения? Если отбросить благосклонность принцессы. Спас жизнь королю — это могла быть воля случая. Рискну предположить, что сын герцога искусней во всем перечисленном.

— Вот как? — Юну слова раба задели. — Знаешь, второй сын герцога Каймена довольно тщедушный молодой человек. Хотя танцевать умеет.

— А добавьте сюда и герцога, моя тани. Его негодование, с которым королю пришлось бы иметь дело. Герцог богат, немалая часть королевского войска — под его знаменами. Унижение Сайгура Кана никого не рассердит. Разве что повеселит.

— Да, пожалуй, — задумчиво согласилась Юна.

Унижение Сайгура Кана непонятным образом сердило её. И задевало. И хотелось накричать на верного Таюра и прогнать — но он всего лишь высказывал своё мнение, причём по её приказу. И всё на самом деле было понятным — почему она сердилась. Но она не должна. Тани Дьямона, вдова Суреша Эмая, не имеет прав на эту слабость — давать волю чувствам. Она и не даёт…

— Только в одном лорд-кандриец может преуспеть. Если его, как раба, захочет приобрести какая-нибудь знатная тани. Для своих нужд. Или его купят пасти коз. Да-да, я знаю, что его продали как раба… — может, Таюру следовало молчать об этом, но он не стал отказывать себе в удовольствии, и в некотором злорадстве тоже.

— Хватит! — Юна нахмурилась. — Не заговаривайся!

— Так зачем вы хотите везти в Измир его сыновей? Чтобы они посмотрели на всё это? Простите! — раб, спохватившись, тут же низко поклонился, — просто обычно вы разрешаете мне быть откровенным.

Таюр опять был прав. Зачем брать с собой мальчиков? Юне подумалось, что после всего Сайгуру будет не в радость возвращаться в Дьямон, а придется, если там останутся его дети. И для детей она не видела опасности — этого князь точно не допустит. Но наверняка князь не станет щадить Сайгура, и его далеко не взрослым сыновьям скорее всего не стоит на это смотреть.

— Хорошо. Благодарю тебя. И собирайся, ты поедешь со мной, конечно. Кстати, за что ты не любишь Сайгура Кана? — Юна по-новому взглянула на склонившегося перед ней человека.

— Что вы, моя тани, разве я осмелюсь любить или не любить его? Я был для него никем. Вот если он станет вашим рабом, я буду несчастен, потому что мы будем в одном положении, а он нравится вам больше меня!

— Да ты с ума сошёл! — воскликнула Юна изумленно. — Убирайся прочь! И займись своими делами! У тебя их много сегодня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Простите, моя тани, простите! — раб попятился к выходу.

Качнулась занавесь, звякнул колокольчик, заглянула служанка.

— Моя тани? Слуга лорда просит принять…

И в комнату осторожно шагнул щуплый кандриец, тот, кого Челла назначила воспитателем Рона Кана. Клай Вин. Таюр шустро выскочил прочь.

— Извольте выслушать меня, миледи, — поклонился Вин. — Я слышал, что случилось с моим лордом. И вроде никто не сомневается, хотя лорд Найрин и его отряд ещё не вернулись. И вроде вы собираетесь туда, миледи? За ним и за леди Челлой? И людей возьмете с собой немного?

— Ты всё понял верно. Можешь что-то предложить? — Юна с интересом взглянула кандрийца.