Серебряная пуля

И Ванин принялся излагать события и обстоятельства, большая часть которых известна читателю. Рассказ консультанта занял примерно полчаса. Все это время Осипов молчал, напряженно смотря на Ванина и думая только об одном: нормальный ли перед ним сидит человек?

— Вы, я вижу, мне не верите? — спокойно спросил консультант, и Осипов тут же вспомнил цыгана-дрессировщика. — Все это я излагаю второй раз в жизни: первый же был вчера, вот, в беседе с вашим другом. Я бы никогда никому не открылся, если бы не обстоятельства.

— Вы, как я понимаю, всерьез обеспокоены угрозами этих, как вы их называете, стариков?

— Абсолютно верно. Нет оснований сомневаться в их намерениях.

— Что же вы от меня хотите? Я не совсем понимаю.

— Чтобы вы помогли мне убить оборотня. Сам я, к сожалению, не справлюсь.

— Помог убить?!

— Ну конечно. Иначе зачем бы я все это рассказывал?

— Но это не лезет ни в какие ворота!

— Тогда разговор окончен.

— Но как фамилия этого оборотня? Где он живет? Кто он такой, чем занимается?

— Фамилию мы и так знаем, — вступил в разговор до сих пор молчавший Безменов. — Пантелеев.

— Ошибаетесь. Фамилию он сменил еще году в пятьдесят третьем. Женился и поменял… Так что вряд ли вы его найдете. Хотя могу подсказать. Личность довольно известная. Ищите. Но я хочу предупредить. Индивидуум этот очень опасен. Совершенно беспощаден в силу того, что он даже не человек, а кроме того, практически не оставляет следов на месте преступления, поэтому доказать его вину будет невозможно. Да и зачем доказывать? Его нужно уничтожить. И точка!

— Почему же вы до сих пор этого не сделали?

— По малодушию и трусости. Не скрываю. Это ему убить — как муху раздавить, а я, знаете ли, не приучен. Хотя происхожу из рода Охотников. Не приучен я убивать! — в первый раз за все время разговора повысил голос Ванин. — Вот и помогите мне. Дадите согласие — открою его личность. Не дадите — считайте, что мы не встречались.

— Вот так сразу?

— Можете подумать. Только учтите, времени у меня не так много. Потому что речь идет и о моей жизни.

— Хорошо, — сказал Осипов, поднимаясь, — я подумаю.

— Уж будьте так любезны.

— Какой-то бред! — сказал Осипов, с силой хлопнув дверцей «Жигулей».

— А машина тут при чем? Не психуй. Не хочешь заниматься — плюнь и забудь.

— Да не верю я во все это!

— А зачем ему врать?

— Не знаю! И все равно не верю!

— Я туг недавно книжонку читал. «Свидетель колдовства» называется. Какой-то американец написал. Документальный отчет об общении с разными африканскими и американскими колдунами. Так там описываются случаи превращения людей в животных. Некоторые будто бы происходили прямо на глазах автора.

— Не знаю, что уж ты там читал, только меня не убедишь.

— Как знаешь.

— Ведь он меня на преступление толкает, на убийство. Ты же юрист. Неужели не понимаешь?

— Положим, убивать он будет сам.

— А я соучастник. Ты не допускаешь такой мысли, что ему просто необходимо убить человека. Не знаю уж по какой причине. Зависть, ревность, да мало ли…

— На убийцу он не похож, хотя… А ты согласись, а потом видно будет.

— Но ведь нужно дать слово?!

— Подумаешь, какой аристократ, невольник чести. Ну и дашь! А вдруг действительно этот Ванин психически ненормален? Вдруг он готовит преступление? Ты поможешь его разоблачить.

— Конечно! Он готовит преступление и рассказывает о нем работнику милиции и журналисту. Абсурд!

— Ладно, думай, — сказал Безменов, останавливая машину у редакционных дверей. — Вот твоя деревня, вот твой дом родной… Как надумаешь, сообщи.

2

«Итак, что мы имеем, — попытался обобщить известные факты Осипов, сидя вечером на балконе собственной квартиры, попивая пиво и покуривая сигарету. — Два свидетельства. Первое — предположение дрессировщика. Второе — уверенное утверждение литературного консультанта. Друг с другом эти люди незнакомы. Так что сговор исключен. Если первый только предполагает, второй утверждает наверняка. Допустим, укротитель — фантазер. Но консультант на фантазера совсем не похож. А что еще? — Он вспомнил странные намеки фотографа Грибова. — Что он там такое говорил? Нужно бы с ним повидаться. И остается еще тот, на даче… Кто он такой? Почему не дает о себе знать? Интересно, знаком ли он с Грибовым? Скорее всего ведь именно он вывел на Грибова и Шляхтина. Из одного с ним круга? Вряд ли. А не пора ли все окончательно прояснить? А то сколько можно? Мало этих ужасов, так теперь и мистика пошла в ход. Но как? А ведь чего проще. Встретиться с Грибовым. Как там его звать? Джордж, что ли? Так вот. Можно прямо сейчас позвонить этому Джорджу. Встретиться. Рассказать все или почти все и потребовать объяснений. — Осипов глянул на часы. — Девять. Поздновато. Но существует ли для таких людей, как Джордж, понятие „поздно“?» — Его рука потянулась к телефону.

Трубку долго не снимали. Наконец на том конце провода хрипловатый женский голос лениво протянул:

— Ал-ло?

— Здравствуйте. А можно услышать Юрия Ивановича?

— Кого? — в голосе дамы слышалось недоумение.

— Юрия Ивановича! Грибова!