Серебряная пуля

Но она все же не могла отказаться от своей идеи. В первую пятницу декабря, когда она была свободна от работы до воскресенья, Сабрина отправилась в аэропорт и купила билет до Кельна. Она прилетела утром и удивилась, что температура здесь на целых двадцать градусов ниже, чем в Риме.

— Довезите меня до собора, пожалуйста, — по-немецки попросила она таксиста.

На въезде в город перед ней возникло историческое здание, нарядное и сверкающее красками Рождества. Оно казалось сказочным среди «коробок» послевоенной постройки.

— Как он уцелел?

Водитель пожал плечами.

— Я слишком молод. Меня еще на свете не было. Но говорят, английским пилотам дали приказ не трогать собор. И люди очень скоро сообразили, куда бежать во время бомбежки. Вы пойдете внутрь?

— У меня нет времени. Не могли бы вы объехать вокруг него, чтобы я посмотрела?

Когда он остановился у края заполненной народом площади, она протянула ему клочок бумажки с адресом.

— Это очень далеко?

— Нет, фрейлейн. Это вот туда. — Он махнул рукой.

Они подъехали к кирпичному четырехэтажному зданию, и Сабрина почти не верила, что найдет его имя в списке жильцов. Но оно было, самое первое из восьми: «Р. Кистнер». Он жил внизу. Она нажала на звонок и слышала, как он заливается внутри квартиры по другую сторону стеклянной двери, но ответа не было. Она нажала еще раз. Ничего. Подавленная, Сабрина стояла в растерянности. Что теперь? Может, ей снять комнату в отеле и прийти позже? Или оставить записку?

Она вышла наружу, холодный порыв ветра налетел на нее. На скамейке через улицу громоздились фигуры. Дрожа от холода, она пошла туда.

— Простите, — обратилась девушка к пожилой женщине, сидевшей ближе всех. Та не двигалась. — Я ищу одного человека. Не можете ли вы мне помочь?

Женщина подняла на нее водянистые глаза.

— Вы не здешняя?

— Да, не здешняя. — Она помолчала. — Его зовут Рудольф Кистнер. Он живет в этом доме.

Женщина посмотрела на нее.

— Нет, не знаю.

— Может быть, — Сабрина с надеждой перевела взгляд на мужчину и женщину рядом с ней, — может, вы знаете?

Никто даже не повернул головы в ее сторону.

— Мы не знаем, — ответила женщина.

— Спасибо. — И, отходя от них, добавила: — Я оставлю ему записку.

Написав несколько слов на листе из записной книжки, она сунула его в почтовый ящик Кистнера и вышла из дома. Оглядываясь, нет ли такси, она обратила внимание на старика, поднявшегося со скамейки и идущего в ее сторону. Он опирался на палку, но шагал быстро. Отступив, она наблюдала, как он зашел в парадное, а потом, поймав ее взгляд, открыл почтовый ящик и принялся читать записку.

— Герр Кистнер? — спросила она, толкнув входную дверь.

Он оглядел ее долгим взглядом. Потом снова уставился на записку.

— Я могу сказать вам, кто я. Я из Американского института рака.

Если бы ее спросили, сколько ему лет, она бы сказала — девяносто. Лицо, испещренное сеткой глубоких морщин, белые как снег волосы.

— Американского?

Она кивнула.

— Я вам писала письма. Я занималась тем же исследованием, что и вы в свое время. С доктором Логаном. А почему вы не заговорили со мной там?

Он пропустил мимо ушей ее слова.

— А вы кто? Его помощница?

Сабрина была достаточна умна, чтобы не обидеться. Похоже, старику никогда не приходилось работать с женщиной на равных.

— В общем, да.

— Я очень стар. Я не люблю гостей.

— В своих письмах вы спрашивали о нашей работе. И поскольку я оказалась в Кельну, то подумала, что могу кое-что рассказать вам. — Не умея врать даже по мелочам, она заставила себя делать это, иначе ее могли просто выставить за дверь.

Его бледно-голубые глаза раскрылись шире.

— О да, я сделаю исключение.

Без слов он провел ее через прихожую в гостиную своей маленькой квартирки. Она вспомнила жилище своей бабушки в Ливорно. Такая же тяжелая мебель конца столетия, странный набор восточных ковров на полу, такой же удушливый запах пыли, исходящий от полок, уставленных тяжелыми книгами в коже.

— Извините, — сказал старик, поворачиваясь к Сабрине почти галантно. — Домработница приходит только раз в неделю. Может, чаю?

— Нет, спасибо.

Он сел на стул с жесткой спинкой. Она заметила на столе перед ним электронную шахматную доску. Партия была на середине.

— Вы играете?

— Немного.

— Хотите сделать ход? — Он повернул к ней доску.

Слегка покраснев, Сабрина изучила позицию. Она не была готова к такому испытанию. Но сделала ход.

Он улыбнулся.

— Хорошо. Очень хорошо. — Он посмотрел на Сабрину. — Теперь расскажите мне о вашем курсе. Ваш доктор Логан не сообщил никаких деталей.

— Мы получили, — ответила она осторожно, — очень обнадеживающие результаты. Лекарство действует. И в этом нет сомнений.

Он подался вперед так взволнованно, как отъявленный болельщик на соревнованиях.

— Так, понимаю.

— Но, к несчастью, очень высокая токсичность.

— Конечно. Как всегда. Сколько было женщин на курсе?

Итак, она начала с самого начала, широкими мазками нарисовала картину лечения соединением Q. Опустив лишь финал — уничижающий. Казалось, она намеренно давала ему понять, что эксперимент продолжается и что они с Логаном работают дальше.