Серебрянка, или Напевы морской раковины

Двадцатью томами бес, похоже, удовлетворился. Он снова стал похаживать, напыженное брюхо поглаживать и хвост покручивать.

– Слышишь, Паучья Мать? В двадцатитомном словаре слов не хватит – столько хорошего обо мне Коротышка думает! Молодец, Коротышка, пока молодец. А теперь я тебя испытаю, – сказал он, усаживаясь обратно на череп.

– Как? – спросила Полл очень храбро, хотя на самом деле поджилки у неё затряслись.

– Загадку загадаю, смекалку твою проверю, – ответил бес. – Смекалистого в свиту приму, а безмозглого в котёл кину.

– В котёл? – Полл вздрогнула.

– Если загадку мою не отгадаешь, сам будешь виноват. – Бес обжорливо облизнулся.

– Так нечестно! – запротестовала Полл.

Эти слова разозлили беса чрезвычайно. Он соскочил с черепа и, угрожающе крутя хвостом, стал наступать на Полл с криком:

– Кто нечестный? Я нечестный? Да как ты смеешь говорить, что я нечестный?

Он наступал, а Полл пятилась, она очень испугалась, но рассердилась и того больше. В конце концов она выпалила:

– Ты честный, честный, если белое – это чёрное, если снег идёт летом, а картошка растёт на дереве!

– Слышишь, Паучья Мать, – довольно проквакал бес, приняв слова Полл за похвалу. – Вот какой я честный. – И он завертелся веретеном от удовольствия.

Но Полл не забыла про предстоящее испытание.

– Если загадки трудные, люди говорят «сдаюсь», и никто их не трогает!

– И ты сдашься! И полетишь в бульончик! Это так же точно, как то, что меня зовут…

– Как? – быстро спросила Полл. – Как тебя зовут?

Неужели скажет? Неужели она его перехитрила? Полл затаила дыхание.

– Не твоё дело, – отрезал бес. – Ты готов отгадывать?

– Готов, – слабым, упавшим голосом сказала Полл.

– Тогда слушай загадку.

Но прежде чем загадывать, Прядильный бес закрутился веретеном, да так быстро, что в глазах и в голове у Полл всё замелькало и перемешалось. И если минуту назад она ещё могла соображать, то теперь мозги её отказали напрочь. Тут-то бес внезапно остановился и, уставив на неё чёрный палец, проговорил:

Обжора Джо Джонс любил свежие яйца.
На завтрак он ел исключительно яйца,
На ужин он ел исключительно яйца,
А кур не держал.
Не брал он яичек ни в долг, ни в подарок,
Не крал он яиц у хозяек-кухарок,
Ни разу их не покупал.
Так откуда, откуда, скажите, откуда
Обжора Джо Джонс свой обед доставал?

У Полл и так голова кругом пошла, а тут ещё Взбучкинс, Хапужкинс, Дубинч, Щелбанч, Бякстер, Дряньстер и прочие чудища и чертенята стали кружить и приплясывать вокруг неё, выхрюкивая и выкрикивая каждый на свой лад:

– Откуда Джо Джонс свой обед доставал?

Полл глубоко вздохнула, чтобы не потерять равновесие от всеобщего кружения и мельтешения, и медленно, надеясь выиграть время и вникнуть в вопрос, повторила:

– Откуда – Джо – Джонс – свой – обед – доставал?

– Хи-хи-хи! – мерзко захихикал Прядильный бес.

– Хи-хи-хи! – подхихикнули чудища.

Окружив Полл, они уставили на неё зловещие кривые пальцы и заорали во всю глотку:

– ОТКУДА у Джо Джонса ЯЙЦА?

– Погодите минутку! – Полл никак не могла сосредоточиться. – Можно, я кое-что уточню?

– Валяй, – фыркнул бес.

– Значит, никто ему яиц не давал? – спросила Полл.

– Никто.

– И он их не крал?

– Ни в коем случае.

– И в долг не брал?

– Он не из тех.

– И не покупал?

– Ни единого яичка.

– И ты абсолютно уверен, что он не держал кур?

– Ни курочки! Ни петушка! Ни цыплёнка!

– Но ел на завтрак яйца? Каждое утро? – настойчиво переспрашивала Полл.

– Каждое-прекаждое, – подтвердил бес. – И на обед и ужин тоже.

Полл сжала голову руками. Главное – не показать этим тварям своего отчаяния. Прядильный бес подкрутил хвостик и торжествующе хмыкнул:

– Ну что, сдаёшься?

– Сдаёшься? Сдаёшься! – заверещали чудища на все лады.

Полл смятенно проговорила:

– Я… я… – и умолкла.

– Коротышка-то сдаётся, – усмехнулась Арахна.

И все вдруг разом завопили:

– В котёл его! В бульон его!

Полл отшатнулась от уродливых морд, от тянущихся к ней когтистых и шерстистых лап; она пятилась и пятилась, пока наконец не прижалась спиной к сосне. Больше отступать было некуда. За спиной твёрдое шершавое дерево, рядом потрескивают шишки в костре, а в нос бьёт отвратительный запах варева, в которое её сейчас бросят… Полл закрыла глаза. Спасенья нет. И в эту самую минуту за её спиной раздался тихий, совсем тихий звук свистульки, точно Чарли дул в неё шёпотом. Но всё же Полл узнала знакомые звуки! Она поняла, что друг её не бросил, что он рядом, как обещал.

– Спаси меня! – пробормотала она в отчаянье. – Спаси меня, Чарли!

Дудка умолкла, и Полл напрягла слух, боясь пропустить слова Чарли в адском шуме, который подняли разбушевавшиеся чудища. И она услышала:

– Кряк! Кряк! Кряк-кряк!