Серебряное озеро

Теперь в каждом доме есть доска объявлений, которую можно считать своеобразной декларацией о доходах; я имею в виду помещенный там список телефонов. Прежде всего, мы узнаем круг близких друзей и деловые связи хозяев, оттуда же можно почерпнуть сведения об их материальном положении. Телефонный номер извозчика указывает либо на благополучие, либо на легкомыслие; ага, бакалейная лавка второразрядная, значит, берут в долг! Мясник, зеленщик… хозяйка не ходит за покупками сама, значит, дела идут плохо… Я бросаю взгляд в сторону залы. То же маловразумительное, пепельно-серое запустение. Сосновая мебель салатового цвета, какой у моего отца была обставлена в деревне людская; стоит двести крон, простенькая, но современная. Я сравниваю ее со своей дубовой — несовременной, зато классически-массивной: похожий на военное укрепление буфет, стол, по прочности и основательности не уступающий бильярдному, к тому же с узорами из греческого храма и римской базилики, которые в силу своей древности никогда не будут казаться устаревшими. Выведенный мною парадокс: все консервативно настроенные люди стараются внешне следовать моде, в этом отношении они не решаются быть несовременными. Но чтобы так испортить мою столовую! Вот фортепьяно, вот лежат ноты «Le Charme» и «Летней песни». А вот и спальня с ее наводящими ужас железными кроватями, латунью и трубами парового отопления: палаческий застенок, скамьи для пыток, орудия истязанья, дыба, «железная дева» [35]… Двери в коридор и детскую приоткрыты, сквозь щелки мне видно… да это же мои обои… моя бывшая спальня, превращенная в детскую… я словно попал к себе домой — и все же это не так… перед моим взором возникает буфетная и шесть бутылочек, которые мать каждое утро собственноручно мыла под холодной водой. Привыкшая беречь руки, она, однако, возложила на себя эту непростую обязанность взамен того, чтобы кормить грудью. Красота бюста оказалась спасенной, но и руки не были испорчены. Чудеса! Нет, скорее облагораживающее воздействие работы: от ледяной воды руки только больше побелели!

На выступе изразцовой печи — в точности как у меня — сидит белый Будда. Его появление в нашем доме совпало с известием о том, что у нас будет ребенок, а еще к Будде был присовокуплен корешок куста под названием Sarothamnus, которому предстояло расти и цвести без земли и полива. Под ласковым присмотром Будды он действительно вырос, выпустил листочки и бутоны, а потом взял и сломался. Будда же по-прежнему сидит на полочке и ждет, терпеливый и дивящийся людскому нетерпению.

Сверху, то есть из моей квартиры, доносятся шаги: сначала со стороны кухни, затем из коридора, вот они миновали паркетную столовую и направляются ко мне в кабинет… Это удовлетворяет свое любопытство у письменного стола горничная Юханна — я сужу по заскрипевшему подле стола стулу. Теперь она пишет письмо жениху, заодно угощаясь моими сигарами… окунает в чернильницу не только перо, но и ручку, заляпывает кляксами весь письменный прибор… Ну вот, закончила; теперь она идет в залу и с помощью шпильки вскрывает пианино… Ага, значит, прятать ключ бесполезно… Играет она, конечно же, песенку про старика Ноя [36], потому как более скверной мелодии трудно сыскать; изводит соседей, которые будут вымещать зло на неповинном мне. Вот уж не знал, что Юханна играет в мое отсутствие «Старика Ноя»… теперь я понимаю, почему сосед слева докучает мне столь же отвратительной пьесой «Ввысь, в небеса». Музыка смолкает; Юханна идет ко мне в спальню и смотрится в зеркало; причесаться она не может, поскольку гребень я всегда ношу в кармане; бритвы у меня тоже спрятаны под замком. Мне приходит на память один случай, который я не в состоянии объяснить. В наше время, когда приходится соблюдать воздержанность, хозяин просто обязан хранить крепкие напитки под запором, хотя бы ради того, чтобы не вводить прислугу во искушение. Буфет был заперт, но в бутылках, на мой взгляд, убавлялось, отчего я заподозрил, что Юханна подобрала ключ. Чтобы подтвердить свои подозрения, я утром сунул в дверцу буфета гвоздь. Когда я пришел домой во второй половине дня, со мной произошли следующие события. Прежде всего, кухонная дверь оказалась заперта, а Юханна куда-то ушла, так что я не мог попасть к водопроводу. «Это она мстит», — подумал я. Впрочем, месть едва ли заключалась в этом, поскольку, когда мне понадобилось отпереть чемодан, замок не поддавался. Я посчитал это случайностью, но когда я в тот же день полез в гардероб, то свернул замок и пришлось вызывать слесаря. Такое не могло быть случайностью, однако, коль скоро объяснить взаимосвязь этих событий оказалось невозможно, я воспринял их как намек и убрал гвоздь.