Серебряное солнце (СИ)

Уточнять, какие именно техники он имел в виду, никто не стал. В принципе, для деморализации противника было достаточно и прижавшихся весьма провокационным образом пышных форм. Кроме того, Итачи успел выяснить, что неподалеку действительно обретается какой-то красноволосый отшельник. Признаков того, что это именно беглый джинчурики Камня или хотя бы шиноби, не было, но проверить все же стоило.

— Волчонок, выдвигаемся, или ты ещё закупаться будешь?

— Выдвигаемся, — вздохнул он, пряча в сумку подарок. — Хотя не… Кому обнимашек?

Итачи с улыбкой притянул Кабуто к себе, коснулся губ легким поцелуем. Кисаме хмыкнул, демонстративно отворачиваясь к забору. Дейдара насупился и скрестил руки на груди, показывая, что ни в каких обнимашках не нуждается.

Кабуто прижался ближе, с восторженным вздохом понимая, какой Итачи всё-таки классный. Его слова были настолько нелепыми, что он сам бы не поверил таким отмазкам. А Учиха — поверил. Не потому что дурак, а потому что доверяет. И это было так…

А отобнимашкать надувшуюся деточку ака Дейдару можно будет и потом.

*

Отшельник хоть и обретался где-то поблизости, оказался вовсе не дурак прятаться. Во всяком случае, до вечера они не нашли не только его, но и даже каких-то следов обитания живого человека в окрестных лесах. Дейдара молчал, супился и думал о чем-то своем, Итачи тоже по большей части пребывал в размышлениях, отчего над переносицей залегла складочка-морщинка, и только Кисаме, казалось, ничто не тревожило.

Кабуто же не настолько хорошо владел своими сенсорными способностями, чтобы находить людей, когда ему хочется, а не когда этого захочется его левой пятке. Так что он недовольно сопел, пока на голову ему не свалилась змейка с запиской.

«Встретимся на облачках, Кабуто-чан!» — гласила записка, вместо подписи в которой была милая клыкастая мордочка. Якуши вздохнул и под недовольное шипение призывной змеи передал записку Итачи. Учиха скользнул по тексту глазами, коротко кивнул, давая понять, что Тсукуёми вечером обеспечит, Дейдара насупился ещё сильнее. То ли он стал слишком пристрастно все воспринимать, то ли сегодня количество «ляпов» со стороны Кабуто-Хаджиме и впрямь было больше обычного… Или, может, у него ореол отказал? А что, вполне ведь может быть ореол не только у Тсукури, но и у самого Кабуто.

К вечеру терпение подрывника не выдержало. Как только нукенины остановились на ночлег, он цапнул медика за руку и потащил в сторону.

— Надо поговорить.

— Хорошо… — протянул Кабуто, позволяя себя тащить на буксире и радуясь про себя, что Дейдару не пришлось раскручивать, сам дозрел.

— Кто ты такой? — стоило отойти за пределы слышимости, как Тсукури выпустил руку, словно опасаясь обжечься, и резко развернулся. — Почему скрываешь свое имя?

— Э-э-э… Да не скрывал я ничего. Просто при встрече с Итачи я слегка потерял память, вот меня и назвали Хаджиме, чтобы хоть как-то называть. А так я — Якуши Кабуто, приятно познакомиться.

— А сам Учиха об этом знает? — зыркнул исподлобья Дейдара.

— Ага, — лёгкий ответ.

— Ясно, — Дейдара потух также быстро, как и завёлся.

Хотя, учитывая, что накручивал он себя почти весь день, потух Тсукури гораздо быстрее. Но и смысла дальше качать права не было — все заинтересованные лица были в курсе, а что ему не сказали, так сам же недавно думал, что слишком малое связывает его с Кабуто.

— Эй, ну ты чего? — тихо спросил Кабуто, делая шаг к нему и протягивая руку.

— Что чего? — мгновенно ощетинился Дейдара.

— Обиделся? — Якуши продолжал приближаться осторожно, как к испуганному волчонку.

— На что? Всё правильно, — вопреки смыслу слов, Дей еще и губы надул, только что не отвернулся. И то скорее всего потому, что инстинкты шиноби противились.

— Извини, что не рассказал. Привычка всё замалчивать, сам понимаешь. И Итачи рассказал только потому, что это было значимо… У нас есть общие знакомые и всё такое, — Кабуто, наконец, приблизился и осторожно коснулся щеки. — Разве имя — это так важно?..

— Не имя, — взгляд Дейдары был непривычно темным и словно бы больным. — Ладно, забудь.

— И не подумаю, — Якуши закусил губу, с мукой глядя на парня. Хуже жизни без тепла может быть только жизнь после того, как это тепло отобрали. — Дейдара… Расскажи, пожалуйста. Я… Хочешь мясной тортик в качестве извинений? Или… Не отстраняйся. Пожалуйста.

— Тебе-то не за что извиняться, — буркнул Тсукури, все-таки остановившись. Не подался навстречу руке, но и не шарахнулся прочь. — А эта… Блондинка… Правда твоя ученица?

— Ага. Недоразумение сплошное, но ученица. Впрочем, кажется, привычкой чуть что обниматься я заразился у неё. А что? — Кабуто медленно и осторожно обнимая деточку S-класса.

— Ничего, — Дейдара дернул плечом.

Логических причин для обиды у него не было никаких, но справиться с собой никак не удавалось. Хотелось то ли пинать свои же оживлённые фигурки, заставляя их разлетаться каплями глины даже без взрывов, то ли глушить рыбу в протекающей неподалеку речке мелкими бомбочками. Особенно бесило наконец-то осознанное желание жалобно спросить: но я же лучше? Ты же меня не бросишь?