Серебряные яйцеглавы

— Спасибо, я помогу, — ободрилась роботесса. — С тех пор, как меня сделали, я выучила одну вещь. Это то, что у меня гораздо больше общего с созданиями родственного пола, независимо от материала, из которого они сотворены, чем с бормочущими роботами или ленивыми мужчинами.

15

Флэксмен повесил трубку и посмотрел на Гаспара и Зейна Горта.

— Ребята, няня Бишоп вкратце рассказала, к чему это все? — подозрительно спросил издатель. — Я говорю о большом проекте, о секретных делах Инкубатора, о том, что она сейчас устанавливает и все такое прочее.

«Ребята» отрицательно повели головами.

— Хорошо! Она не должна была этого делать. — Маленький брюнет откинулся в кресле, начал быстро стирать пену с рукава, но, раздумав, осторожно заговорил: — Около сотни лет тому назад, во второй половине двадцатого века, жил виртуозный хирург и гений электроники по имени Дэниел Цукерторт. Я не думаю, что вы когда-нибудь слышали о нем.

Гаспар оживился, затем махнул рукой, решив предоставить все Зейну, но тот тоже промолчал. Возможно, замечание няни Бишоп о болтливых мужчинах поразило их обоих.

Флэксмен ухмыльнулся.

— Я так и думал, что нет! Хирургия и электроника, особенно микроразновидности каждой, были просто наиболее яркими проявлениями талантов Цуки — одного из величайших инженеров-технологов по производству герметизированных микромоторов, гения каталитической химии и лучшего в мире по целой куче других вещей. Если бы не Леонардо да Винчи с его новыми штучками, то не было бы никого, кто мог бы сравниться с Цукертортом, до него или после. Он просто чудеса творил с микроскальпелем, и стоило ему только свистнуть электрону, как тот замирал и ждал приказаний. Он усовершенствовал соединения типа «нерв — металл» и создал такие органическо-неорганические структуры, что никакой биотехник не в состоянии был их воспроизвести на высших животных со сколько-нибудь заметным успехом. Не считая микрокамер и другой записывающей техники, никто не мог даже разобраться в том, что делал Цуки, не говоря уж о том, чтобы повторить его работы.

Однако, как и все люди незаурядных способностей, Цукерторт был сумасшедшим. По обычным стандартам его совершенно не интересовала практическая или теоретическая ценность собственных изобретений. Хотя и называя себя гуманистом, он даже не думал о своих огромных достижениях, например в области протезирования, а ведь мог дать человеку искусственную руку или ногу со стальными нервами. Причем напрямую вживленными в корни живых нервов посредством выращивания там кристаллов из нержавеющих сверхтвердых сплавов, доводя их при необходимости до самого спинного мозга, чтобы соединить с центральной нервной системой человека.

Все интересы Цуки были направлены на две цели: бессмертие для лучших умов человечества и возможность для этих умов постичь мистическое знание, функционируя в изоляции от мира и плоти.

Опуская все промежуточные стадии, скажу, что он разработал процесс сохранения функционирующего человеческого мозга в инертных металлических футлярах. Нервные окончания, руководящие зрением, слухом и речью, были наращены металлической тканью и подключены к соответствующим входам и выходам. Большинство других нервных связей было заблокировано. Цуки верил, что это усилит потенциальный багаж созидательных клеток мозга, и в этом он, кажется, был блестяще прав. А созданное им сердце на изотопах для поддержания кровообращения, очистки крови и регенерации кислорода было настоящим шедевром среди его герметичных моторов.

Этот моторчик, расположенный внутри большого шлема, как он называл толстую верхушку металлического футляра мозга, это сердце-моторчик требовало заправки раз в год. Ежедневная замена меньшего шлема позволяет снабжать мозг минимумом питательных веществ и избавляться от неизбежных и нерегенерируемых отходов. Как вы, вероятно, знаете, мозгу необходима гораздо более простая, чистая и неизменная жидкостная среда, чем любой другой части человеческого тела. Но по тому же признаку Цуки доказал, что он будет наиболее восприимчив к техническому управлению.

Маленький насосик — триумф искусства — снабжал мозг небольшими порциями гормонов и другими стимуляторами, не позволяя ему погружаться в тупую спячку.

Это последнее достижение, практически бессмертный мозг в яйцеобразном футляре, до сих пор выглядит ничем иным, как чудом в кубе. Хотя, что странно, сам Цуки никогда не рассматривал свое достижение как нечто колоссальное. «У меня была вся жизнь, чтобы спасти жизнь. Может ли быть у кого-то больше времени?» — однажды сказал он. В любом случае, Цуки нашел средства для достижения поставленной цели — бессмертие для лучших умов человечества.

Флэксмен поднял палец.