Серебряные крылья любви

— Больно тебе ещё не было. Больно пока делаешь только ты, всем присутствующим в этом доме. Маленькая, избалованная дрянь. Разумовский выполняет все твои прихоти. Принимает людей на работу, а потом по первому твоему требованию выбрасывает их на улицу. А ты задумалась, что может для этих людей, это была единственная возможность заработать себе на хлеб. Хотя откуда тебе знать? Разве такие проблемы тебя хоть раз посещали? Ты здесь никто, а командуешь так, словно уже его жена.

— Я почти его жена и ношу его ребёнка.

— Вот именно ребёнка. Хороший ход, девочка. Браво! Богатый и знаменитый, чем не повод захомутать его своей беременностью.

— Да, что вы себе позволяете? Я вообще не хочу говорить с вами, — она повернулась и направилась к лестнице, чтобы уйти, но он резко схватил её за руку и притянул к себе.

— Не хочешь говорить, а я очень хочу, — он смотрел на неё ненавистным взглядом.

— Такая же дерзкая, как и твоя мать. Гордая и своенравная. Но твоя мать всегда восхищала меня и вызывала уважение. Достойная женщина и достойный противник! И, несмотря на всё, что было в прошлом, я бы с великой честью склонил перед ней свою голову. Потому что она в отличие от тебя не польстилась на богатство, власть и роскошь, а выбрала в своей жизни человека, которого по-настоящему любила.

— Откуда вы знаете мою мать?

— Знаю, девочка, слишком хорошо знаю. А вот ты, её полная противоположность. Маленькая дрянь. Погналась за славой и богатством Разумовского. За его громким именем в первую очередь.

— Это неправда. Я люблю его.

— Любишь, говоришь? А что ж, ты его тогда изводишь своими ежедневными скандалами, истериками и своими царскими требованиями?

— Это не ваше дело.

— Нет, дорогая моя, это моё дело. Потому что я слишком долго живу и работаю в этом доме, и повидал здесь, не одну подобную тебе, так называемую хозяйку.

— Вы говорите об Олеге?

— Нет. Я говорю о его отце. Тоже приводил сюда смазливых и якобы влюблённых в него девиц. И спустя время, они также начинали отдавать команды в этом доме, как и ты. И знаешь, где они потом оказывались в конечном итоге? На улице. И я не в последнюю очередь прикладывал к этому свою руку. Хочешь, чтобы подобное случилось и с тобой?

— Вы просто сволочь! — она занесла руку, чтобы ударить его по лицу. Но он перехватил её ладонь и, скрутив её руки, с силой оттолкнул её от себя.

Алина упала на ступеньки лестницы, больно ударившись спиной.

— Не смей даже касаться меня, тварь! И мой тебе совет, иди и пакуй свои вещи и отправляйся к родителям домой. Тебе здесь всё равно не жить. Я об этом лично позабочусь, — он вышел в двери, а Алина, тяжело поднявшись, прикрыла лицо руками и расплакалась.

Её кожа на руках горела от его стальных пальцев, сердце вырывалось из груди, отбивая бешеный ритм. Её сотрясала нервная дрожь. Она медленно поднялась с пола и, придерживаясь рукой за перила, начала медленно подниматься по ступеням в свою комнату. У неё ныла поясница, и скручивало острой резью живот. Алина с трудом дошла до кровати и, утирая пальцами бесконечно катившиеся по щекам слёзы, легла в постель, не раздеваясь, и моментально уснула.

Глава 18

Алина проснулась и, открыв глаза, резко подскочила на постели. В комнате царила абсолютная темнота. Ей показалось, что она проспала достаточно долго. Но взглянув на часы, поняла, что прошло всего два часа, с момента как она легла в постель.

Низ живота скручивало резкими спазмами боли. Алина поморщилась и тяжело приподнявшись, потянулась к выключателю лампы, стоявшей на тумбочке. Когда свет загорелся, она с ужасом заметила расплывающееся по её платью и постели кровавое пятно. Страх сковал её тело. Она медленно приподняла край платья, и прикрыла ладонью рот, чтобы не закричать в голос. Её ноги и покрывало были в крови.

Дрожащими пальцами она схватила свой телефон с тумбочки, стремительно набирая номер Разумовского. Но телефон Олега был отключён. Повторив свои попытки неоднократно, она набрала по очереди номера обоих родителей, но никто из них не ответил. Алина набрала телефон подруги, надеясь, что хотя бы Вероника ей ответит.

— Алинка, ты, что ещё не спишь? — раздался приветливый голос Ники.

Подруга всё ещё была в ночном клубе, потому что в трубке отчётливо слышались громкие звуки музыки.

— Вероника, я не могу дозвониться Олегу. Я не знаю, что со мной. У меня ноги в крови. Вероника, мне страшно. Помоги мне, пожалуйста, я не знаю, что мне делать… — дрожащим голосом произнесла Алина и громко заплакала в трубку.

— Что ты сказала? В крови? А ты разве не осталась у родителей?

— Нет. Я у себя дома.

— Ясно. Андрей! Андрей! — закричала громко Вероника. — Алинка, только не бросай трубку, говори со мной. Мы скоро приедем. Не волнуйся. Только не ложи трубку.

Андрей по дороге вызвал скорую помощь, и стремительно направлял машину к особняку Разумовского. Вероника сидела с ним рядом и продолжала говорить с Алиной по телефону, успокаивая и утешая её. Сделав последний поворот руля, Одонецкий подъехал к воротам дома.